Алексей Фомин - Война с продолжением

29 октября 1914 года Османская империя вступила в войну на стороне Германии, и с этого момента ее участь была предрешена. Страны Антанты утратили всякую заинтересованность в сохранении ее территориальной целостности и давно вынашиваемые планы раздела теперь получили реальный шанс на воплощение в жизнь. Но выдвижение территориальных притязаний одной из держав автоматически порождало требования других о «компенсациях». Поэтому страны Антанты, однажды начав говорить о разделе Турции, должны были довести систему тайных договоров до логического завершения, пока все аппетиты не были бы удовлетворены, по крайней мере на бумаге, и, по возможности, согласованы между собой. «Щедрость» стран Антанты по отношению друг к другу также объяснялась не исчезавшими подозрениями о возможности сепаратного мира того или иного союзника с врагом, несмотря на все торжественные декларации о единстве фронта. Тяжесть войны была так велика, что только надежда на действительно огромный «приз» могла удержать некоторые правительства от такого шага.

Другой аспект проблемы заключался в том, что, желая добавить на свою чашу весов несколько сот тысяч человек, а также максимально ослабить тыл врага, Антанта должна была искать союзников среди малых стран Европы, а также среди национальных лидеров подчиненных Османской империи народов. Все они ожидали определенного вознаграждения за свою помощь Антанте и хотели оговорить все условия заранее. Поэтому Антанте пришлось в той или иной форме давать обещания, в том числе и территориальные, лидерам национальных движений, а также малых стран, на помощь которых она рассчитывала.

К концу 1916 года, после нескольких лет войны, народы воюющих стран стали чувствовать усталость от бессмысленной бойни, и правительства почувствовали острую необходимость в идеологическом оправдании «войны до победного конца». В это время США предприняли первые попытки посредничества (нота Вильсона от 18 декабря 1916 года), что дало странам Антанты возможность заявить о справедливости своих целей в войне и их совместимости с американскими программами. Аналогичная ситуация повторилась год спустя, уже после выхода из войны России и вступления в нее США, когда были опубликованы знаменитые 14 пунктов Вильсона. Страны Антанты также несколько раз делали заявления по проблемам послевоенного мирного урегулирования, в том числе и касающимся Османской империи.

Таким образом, в ходе войны появился целый ряд документов, в которых так или иначе затрагивались цели стран Антанты в войне, в том числе и по отношению к Османской империи. Эти документы подразделяются на три категории: тайные соглашения стран Антанты между собой; обещания лидерам малых государств и национальных меньшинств Османской империи; публичные декларации о целях войны. Ключевую роль в создании этих документов играла Великобритания — держава, имевшая самые обширные интересы на Ближнем Востоке.

Многие из этих документов возникали под влиянием момента и плохо согласовывались с другими. Но известная логика все же была. Великобритания старалась придать своим обязательствам непротиворечивый характер если не в сути, то хотя бы в букве всех документов, под которыми стояли подписи британских представителей. Англичане хорошо отдавали себе отчет в том, какие противоречия могут возникнуть из-за различного толкования этих обязательств, но это их нисколько не пугало, так как они были убеждены, что в конечном итоге последнее слово останется за самым сильным. А на Ближнем Востоке самой сильной из стран Антанты была Великобритания.

Эдвард Грей, британский министр иностранных дел и настоящий архитектор системы тайных соглашений, впервые попробовал использовать турецкие территории как разменную монету при попытке втянуть в войну Грецию. 23 января 1915 года он советовал своему посланнику в Афинах Ф. Эллиоту предложить грекам «важнейшие территориальные компенсации на побережье Малой Азии». Речь, очевидно, шла о Смирне. Грей готов был дать «четкие обещания» [128] Smith M. L. Ionean vision. Grece in Asia Minor, 1919–1922. L., 1973. Р. 35. . Однако, несмотря на благожелательное настроение греческого премьер-министра Э. Венизелоса, Греция осталась тогда нейтральной из-за прогерманских симпатий короля Константина. Английская военная операция в Дарданеллах, начавшаяся весной 1915 года, заставила забеспокоиться официальные круги России. Вскоре первым из «тайных договоров», имевших отношение к разделу Османской империи, стало англо-франко-русское соглашение о передаче России Константинополя, европейского берега Проливов до линии Энос-Мидия и Исмидского (Измитского) полуострова на азиатском берегу. Соглашение было оформлено памятной запиской британского посла в Петрограде Бьюкенена от 12 марта 1915 года и нотой французского правительства от 16 апреля 1915 года. В этом соглашении Россия, помимо всего прочего, также обязалась признать «права» Франции и Великобритании в азиатской Турции [129] Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. 2. М., 1926. С. 25. Об истории этого соглашения см. Емец В. А. Проблема Черноморских проливов во внешней политике России в период Первой мировой войны // Россия и Черноморские проливы. М., 1999. . «Константинопольское» соглашение открьшо своеобразный ящик Пандоры. Теперь все заинтересованные страны должны были четко определиться со своими пожеланиями относительно тех или иных земель Османской империи.

Как раз в это время английские и французские представители вели переговоры с Италией об условиях ее вступления в войну, завершившиеся заключением так называемого Лондонского договораот 26 апреля 1915 года. По этому договору союзники соглашались на присоединение к Италии больших территорий в Альпах и на Адриатическом побережье, аннексию Ливии и островов Додеканес, а также в весьма неопределенных выражениях обещали Италии «компенсацию» в «области, смежной с провинцией Адалии в районе Средиземного моря», в случае, если Франция и Великобритания получат какие-либо территории за счет Османской империи [130] Международная политика… Ч. 2. С. 40–43. .

Угроза турецко-германского вторжения в Египет заставила Великобританию искать союзников в тылу у турок, прежде всего среди арабов. Работу в этом направлении вело созданное в Каире в середине 1915 года Арабское бюро — своеобразный «мозговой трест» из британских военных, чиновников и ученых, координировавший британскую политику на Ближнем Востоке. Его внимание привлек шериф («защитник») Мекки Хусейн аль-Хашими, давно не ладивший с Портой. Британское командование решило сделать ставку на него как на союзника в борьбе с Турцией. Важную роль сыграло то обстоятельство, что в ноябре 1914 года турецкий султан, пользуясь своим титулом халифа всех мусульман, объявил «джихад» против Антанты, что могло произвести пагубное впечатление на мусульманских подданных Британской империи. Союз с защитником святынь ислама должен был уравновесить этот негативный фактор. В Арабском бюро всерьез обсуждались планы возрождения «Арабского халифата», то есть провозглашение шерифа Хусейна халифом всех мусульман вместо турецкого султана. Тогда эта идея не была реализована, но возможность такого шага не исключалась в дальнейшем многими британскими политиками и колониальными деятелями. Сам Хусейн тоже плохо скрывал свои «халифские» амбиции.