Валерий Дуров - Юлий Цезарь: человек и писатель

В Азии Цезарь занял привилегированное положение, получив по протекции своих влиятельных родственников место в главном штабе пропретора Квинта Минуция Терма. Случилось так, что Терму было поручено наказать жителей города Митилен, поддержавших Митридата в его недавней войне с Римом. Цезарь пользовался таким доверием Терма, что тот направил его с ответственным поручением в Вифинию к царю Никомеду, который был верным союзником Рима. От него Цезарь должен был получить флот, необходимый для установления морской блокады Митилен. Цезарь справился с этим заданием и значительно ускорил отправку обещанных римлянам кораблей, которая по разным причинам задерживалась.

Если верить злым языкам, успех сопутствовал Цезарю и в личных делах. То ли что-то заметили находившиеся в то время в Вифинии римские купцы, то ли им что-то нашептали недоброжелатели Цезаря — как бы то ни было, молва о его связи с царем Никомедом быстро достигла берегов Италии. Похоже, Цезарь не только не опровергал этого слуха, но даже усугубил его тем, что через несколько дней после возвращения опять поехал в Вифинию. Во всяком случае его отношения с Никомедом получили огласку, и ему пришлось всю жизнь мириться с прозвищем «царицы Вифинии», которым его наделили солдаты и враги. Доходило до того, что легионеры во время триумфов Цезаря открыто распевали песенки шутливого содержания, вроде следующей: «Ныне Цезарь торжествует, покоривший Галлию, — Никомед не торжествует, покоривший Цезаря» (Свет. Бож. Юлий, 49) [24] Злое подшучивание составляло часть триумфального обряда. Триумфы Суллы сопровождались не менее хлесткими шутками (Плут. Сул., 2; 6). .

Насколько можно судить, к этим и другим насмешкам в свой адрес Цезарь относился спокойно. Стандартные обвинения подобного рода часто использовались в политической борьбе. Согласно Цицерону, «это самая обычная хула на тех, чья внешность и облик были в молодости привлекательны» (Циц. За Цел., 3,6) [25] Сам Цицерон не избежал обвинений в распущенности и потере целомудрия в бытность его учеником Пупия Пизона, у которого он учился красноречию (Салл. Инвект., 1, 2). .Впрочем, надо сказать, что древние были весьма терпимы к таким отношениям между лицами одного пола, и вифинские грешки Цезаря, хотя и ставились ему в вину, например Цицероном, причинили ему вреда ничуть не больше, чем его привычка делать долги.

Цезарю, любящему изысканность и роскошь, нелегко было расстаться с пышным двором и приятным обществом вифинского царя. Тем не менее вместе с набранным флотом он отправился к острову Лесбосу, где осаждаемые римлянами Митилены наконец были взяты приступом. При штурме города Цезарь отличился и за свою храбрость заслужил высокую воинскую награду — венок из дубовых листьев [26] Дубовый венок был наградой тому, кто в сражении спас жизнь римского гражданина. . Это была его первая воинская награда, возможно, самая для него памятная.

После этих событий Цезарь посвятил себя занятиям по большей части мирным, выполняя административные поручения в разных частях Малой Азии. Любознательному юноше были по душе эти разъезды по стране, считавшейся колыбелью греческой культуры, которой он был очарован с детских лет. Теперь Цезарь мог увидеть собственными глазами многое из того, о чем он слышал от своих учителей и узнавал из книг.

Тем не менее, когда до него дошло известие о смерти Суллы, он, не мешкая, тут же бросился в Рим. Шел 78-й год. Однако за время его отсутствия мало что изменилось в столице. По-прежнему была сильна и грозна сенатская аристократия, по-прежнему отсутствовали единство и сплоченность у популяров. Все говорило за то, чтобы он, человек знатного происхождения, примкнул к правящему классу. Однако Цезарь обнаруживает большую осмотрительность и, благоразумно воздерживаясь от проявления своих политических симпатий, ведет праздную жизнь столичного бездельника. Он посвящает себя литературным занятиям, встречается с друзьями, участвует в пирушках и дискуссиях, ухаживает за женщинами, при этом все больше и больше залезая в долги. Именно такие люди, как молодой Цезарь, создавали благополучие римских ростовщиков, которые под большие проценты охотно ссужали деньги родовитому юноше, к тому же подававшему большие надежды на блестящую карьеру в ближайшем будущем.

Цезарь ведет себя как самый настоящий щеголь. С тщательностью следит за своей внешностью. Подолгу возится с прической, заботясь о том, чтобы его волосы были аккуратно уложены. Волосы он не только стрижет, бреет, но и старательно выщипывает. Тунику, которая обычно не имела рукавов, он, оригинальничая, носит не только с рукавами, но даже с бахромой на них [27] Тунику до пят и с рукавами носили в Риме женщины. , и при этом небрежно подпоясанную, подчеркивая тем самым свою изысканность и намеренно поддразнивая людей, что, впрочем, свойственно юности во все времена.

Однако такая жизнь не могла удовлетворить деятельную натуру Цезаря. Чтобы обратить на себя внимание римской публики чем-то действительно существенным, Цезарь принимает решение выступить на судебном процессе с обвинением какого-нибудь важного лица.

Именно таким образом нередко начинали свою политическую карьеру молодые римляне. В 77 г. он привлек к суду сулланца Гнея Долабеллу, который во время своего наместничества в Македонии обогатился путем вымогательства. Защитниками Долабеллы были два самых знаменитых п опытных адвоката Гай Аврелий Котта и Квинт Гортензий. Хотя не имевший опыта Цезарь проиграл это дело, он, тем не менее, стал известной фигурой и приобрел славу отличного оратора.

По свидетельству древних, Цезарь от природы был одарен способностями к красноречию и усердно развивал свое дарование. Слог Цезаря был изящен и благороден, голос звонок, движения и жесты приятны (Свет. Бож. Юлий, 55; Плут. Цез., 3). Выступив обвинителем в судебном процессе против Долабеллы, Цезарь возбудил злобу сторонников Суллы. Это обстоятельство, а также долги, размеры которых начали вызывать его беспокойство, побудили Цезаря в 76 г. покинуть Рим и вновь отправиться на Восток.

Путешествие по морю подходило к концу, и впереди уже показался малоазийский берег, когда корабль, на котором плыл Цезарь, он сам и его спутники недалеко от Милета у острова Фармакуссы подверглись нападению морских разбойников. В то время в Средиземноморье было бесчисленное множество пиратов. Это были люди коварные и жестокие, убить человека им ничего не стоило.

В I в. до н. э. морское сообщение во всем Средиземном море было очень интенсивным. Судоходство осуществлялось, как правило, только днем. Корабли постоянно подстерегались пиратами. Тяжелые купеческие галеры не могли соперничать в скорости с легкими и быстрыми кораблями пиратов, которые в своей наглости дошли до того, что совершали набеги даже на прибрежные города. Захватив судно, разбойники грабили его, а всех пассажиров, в том числе моряков, задерживали, требуя за них огромные выкупы. Тех, кто не смог собрать требуемой суммы денег, они убивали или продавали в рабство.