Дмитрий Иловайский - Киевский период. Часть 1

Из отдельных трактатов, посвященных этим народам, упомянем: Сума «Историческое рассуждение об Узах или Половцах» (Чт. Об. И. и Др. год III, № 8. С датского перевод протоиерея Сабинина), о языке половецком в Москвитянине 1850 г. №№ V и X. Куника «О Торкских Печенегах и Половцах по мадьярским источникам» (Учен. Записки Академии по 1 и 3-му отделениям. Т. Ш. 1855 г.) и Блау Ober Volksthum und Sprache der Kumanen (Zeitschnft der deutschen Morgenlandichen Gesellschaft, Leipz. 1875. Ill и IV Heft.). На основании помянутого выше Куманского словаря Блау относит Куманов к узбекской ветви турецкого племени, т. е. к той ветви, которая составляет господствующее население Хивинского ханства. (Та же ветвь составила ядро Киргиз-Кайсацкого народа.) Этот вывод совпадает с известием Плано Карпини, который говорит, что Бесермены (Хивинцы) говорят языком команским, но закон держат сарацинский (магометанский). По поводу сочинения Блау см. статью Бурачкова «Опыт исследования о куманах или Половцах» (Запр. Одес. Об. И. и Др. т. X. 1877 г.). В русской литературе укажем еще на очерк г. Мельгунова «Русь и Половцы» (Сведения о гимназии Креймана. М. 1873).

Об осаде и взятии Перемышля Болеславом Смелым довольно пространно повествует Длугош.

О немецком посольстве к Святославу Ярославичу см. Lamberti Schafnaburgensis Chronicon под 1075 г. Грамоты Григория VII к Изяславу и Болеславу напечатаны в Historica Russiae Monumenta. Т. I. №№ 1 и 2. По словам Татищева, Болеслав, хотя и был вдвойне родственник Изяславу, но еще ближе приходился Святославу, на дочери которого он был женат.

О заточении Олега на остров Родос упоминает игумен Даниил в своем «Хождении» в Иерусалим. Что Олег Святославич был женат на гречанке Феофании Музалониссе, см. о том соображения Лопарева в Визант. Врем. т. I. 1894 г. Но, очевидно, ему остались неясны роль хазар в Тмутаракани и вообще местные отношения. См. мои «Разыск. о начале Руси». 339–345. Там же и о Тмутараканском камне с надписью.

О дочерях Всеволода см. у Карамз. к т. II примеч. 156 и 157. Критический свод всех латинских известий о супружестве Евпраксии с Генрихом IV находим у Круга во втором томе его Forschungen in der akteren Geschichte Russlands. S-Ptrsb. 1848.

Любецкйй съезд и вообще события Святополкова княжения см. П. С. Р. Лет. Хрущева «Сказание о Васильке Ростиславиче» в Чт. Об. Нестора-летописца. Кн. I. Киев. 1879. Относительно Всеволодова племянника Ярополка Изяславича см. у Шлюмберже в истории Зои и Феодоры на стр. 463 и 465 портреты сего князя и его матери в византийских царских костюмах, снятые с миниатюр «Псалтыри» архиепископа Тревского.

В летописи о месте княжего съезда 1100 г. сказано: «в Уветичах». Некоторые ученые старались определить, где лежали эти Уветичи, и делали разные предположения. Но тут очевидное недоразумение. В древнейшем списке, конечно, стояло: «у витичева»; малограмотный списатель, не разобрав хорошо, принял это за одно слово и для большей ясности прибавил предлог в. Впрочем, настоящее чтение встречаем у Татищева: «на Вятичеве». Еще Арцыба-шев предполагал здесь ошибку (II. 329. Исслед. и лекции Погодина. IV. 162).

Походы на половцев см. Полн. Собр. Рус. летописей.

Мономахово Поучение сохранилось только в одной Лаврентьевской летописи. Рассказ Владимира о своем деятельном, простом образе жизни подтверждается Посланием о Посте, которое митрополит Никифор написал для того же князя. Там говорится о Мономахе, что он «более на земле спит и дому бегает и светлое ношение порт отгонит, и по лесам ходя сиротину носит одежду и по пути в град входя, волости деля, в властительную ризу облачится» (Русские Достопамятности 1.68). Кроме рассуждения Погодина «О Поучении Мономаховом» (Известия 2 отд. А. Н. X. 294), оценку Поучения как «памятника религиозно-нравственных воззрений» см. в статье С.Протопопова (Журн. Мин. Нар. Пр., 1874. Февраль).

О Ярославе Святополковиче П. С. Лет. Т. II.

Летопись наша (именно Ипатьевская) только вкратце упоминает под 1122 годом: «И Володаря яша Ляхове лестью, Василькова брата». Подробности мы находим в латино-польских источниках, именно у Герборда в жизни Отгона, епископа Бамбергского, у Кадлубка и Богуфала. (См. Белевского Monumenta Poloniae Historica. T. II. стр. 2, 74, 350 и 508.) О захвате русского князя они сообщают не совсем согласно; по Кадлубку и Богуфалу, он был схвачен на пиру; но вероятнее и обстоятельнее других рассказывает о взятии его на охоте и выкупе Герборд. Длугош говорит, будто Володарь был пленен в сражении. Он прибавляет, что Болеслав взял за Володаря окупу 20 000 марок серебра и 500 сосудов, т. е. блюд, чаш и ковшей греческой работы. Ипатьевская летопись под 1145 годом сообщает о судьбе вероломного Петра Власта. Преемник Болеслава Кривоустого Владислав II велел его ослепить, урезать ему язык, разграбить его дом и выгнать его с женою и детьми. Он нашел убежище на Руси.

О брачных союзах Мономаха см. у Карамз. т. II, глава VII и примеч. 240 и 241.

О предприятии Леона Диогеновича и посылке русского войска Владимиром Мономахом в дунайские города сообщают почти все списки русских летописей, которые при этом называют Леона зятем Владимира (за исключением Густынской, которая называет его зятем Володаря).

К тому же времени относится сомнительный рассказ некоторых позднейших летописных сводов о том, что русские войска разорили Фракию и осадили самый Константинополь. Тогда устрашенный император Алексей Комнен будто бы послал к Владимиру Мономаху ефесского митрополита Неофита и других знатных людей с просьбою о мире и с богатыми дарами, между которыми находились: крест из животворящего древа, золотой венец, золотая цепь и бармы (оплечье) императора Константина Мономаха, сердоликовая чаша императора Августа, скипетр и пр. Неофит торжественно возложил на Владимира венец и бармы и назвал его царем. (См. своды Никоновский, Воскресенский и Густынский, а также в рукописных повестях у Карамз. к т. И прим. 220.) По всей вероятности, этот рассказ сложился во времена гораздо более поздние, чем XII век, между прочим, для того, чтобы объяснить происхождение знаменитой Мономаховой шапки и других регалий, которые возлагались при короновании великих князей и царей московских. (Они хранятся в Москов. Оружейной палате. Археолог Филимонов в еще неизданном своем исследовании доказывает, что так наз. Мономахова шапка работы мусульманско-египетских мастеров XIII века и была прислана в дар египетским султаном Калауном хану Золотой Орды Узбеку, а от последнего перешла к Ивану Калите. Академик Кондаков считает ее произведением византийским.)

Замечательно, что греческие источники совсем не упоминают ни о Льве Диогеновиче, как зяте Мономаховом, ни о войне последнего с греками. По их известиям, сын Диогена Константин еще ранее того погиб в сражении с турками близ Антиохии (см. у Вриенния и Анны Комнен); а после того явился какой-то самозванец, выдававший себя за этого сына Диогена. Он был сослан в Херсонес Таврический, оттуда бежал к Половцам и вместе с ними вторгся во Фракию, но был обманом захвачен в плен греками и ослеплен. О походе с Половцами на греческую землю и ослеплении его упоминают и все наши летописи под 1095 г., называя этого самозванца просто Девгеничем. По некоторым соображениям, и в предприятии этого Лжеконстантина участвовали не одни Половцы, но и Русь. Он действительно проник во Фракию и осадил Адрианополь. (См. Васильевского «Византия и Печенеги» в Журн. Мин. Нар. Пр. 1872 г. Декабрь.) Может быть, это предприятие и подало повод к вышеупомянутому рассказу о войне Руссов во Фракии (причем вместо Адрианополя назван Константинополь) и присылке даров Владимиру Мономаху. Но и другой сын Диогена Леон, по словам Анны Комнен, был убит не в Дористоле, а в сражении с Печенегами, в 1088 г. Итак, кто же был зятем Владимира, истинный царевич или самозванец? Вообще все эти известия довольно темны и сбивчивы. Г. Васильевский предлагает догадку, что Роман Диоген, кроме упомянутых имел и других сыновей, так как он женат был два раза; что, кроме Льва, родившегося от второго брака, у него, вероятно, был еще сын Лев от первого брака, и что этот-то последний, названный в нашей летописи зятем Владимира Мономаха, был женат не на дочери его, а на сестре («Русско-Византийские отрывки». Журн. Мин. Н. Пр. 1875. Декабрь). Предположение о двух Львах, сыновьях Диогена от разных матерей, находим вполне вероятным; но полагаем, что, наоборот, Лев, убитый в 1088 г., происходил от первого брака, а Лев, погибший в 1116 г., рожден от второго, когда Диоген уже царствовал (1067–1071), и, следовательно, зять Владимира Мономаха был не только истинный царевич, но и «порфирородный». Что касается до предложения преемника Диогенова Михаила VII Дуки (1071–1078), который сватал для своего брата Константина дочь какого-то князя, то г. Васильевский основательно полагает, что этот князь был не кто иной, как Всеволод, отец Владимира Мономаха. (Об этом сватовстве идет речь в двух письмах Михаила VII, обнародованных ученым греком Сафою в Annuaire de l'essociation pour l'en-couragement des etudes gregues en France. 1875). Но сватовство, очевидно, не состоялось, так же как, вероятно, не успело окончиться браком и то сватовство Михайлова предшественника, на которое есть намек в данных письмах. Может быть, в обоих случаях оно относилось к известной Янке, дочери Всеволода, которая недаром же осталась девицею и, будучи монахиней, предпринимала путешествие в Царьград.