Христофор Манштейн - Записки о России генерала Манштейна

На следующей день, 3-го сентября, оказалось, что неприятели заняли лагерь между мельничной горою и гласисами Около десяти часов утра шведский отряд подошел к русской армии для рекогносцировки и тотчас же удалился.

Фельдмаршал не имел еще точных сведений о силе неприятеля, он думал, что оба корпуса, Будденброка и Врангеля, соединились, чтобы идти на помощь Вильманстранду Поэтому он рассудил, что трудно будет напасть на них и победить их на той выгодной позиции, которую они заняли Он отослал ночью тяжелую артиллерию с прикрытием к мосту, где стоял со своим полком Резанов, квартирмейстерам было даже приказано отыскать лагерь позади, когда узнали, что прибыл один только корпус генерал-майора Врангеля и что он мог состоять из пяти или шести тысяч человек, включая сюда и гарнизон города, тогда фельдмаршал велел созвать всех генералов и полковников, объяснил им положение дела и спросил их мнение Все голоса единодушно требовали наступления В два часа пополудни армия двинулась вперед несколькими колоннами, не имея определенной диспозиции для нападения Драгуны находились на флангах, но так как те из них, которые были на правом крыле, оказались совершенно ненужными вследствие леса, бывшего более густым, нежели слева, то их отозвали Два полка пехотных гренадер, состоявшие каждый из десяти рот, под командою полковников Ломана и графа Бальмена шли во главе русской армии.

Неприятель, получив известие, что русские подвигались к нему, стал в боевой порядок на склоне мельничной горы, имея перед центром батарею пушек и опираясь левым флангом на овраг, лежавший на расстоянии ружейного выстрела от городского гласиса Драгуны шведского правого крыла расположились на небольшой равнине по другую сторону той же горы, близ небольшой деревни.

Русские, прибыв на высоту, лежащую против шведской батареи, поставили на ней две пушки с шести фунтовыми и несколько других с трехфунтовыми ядрами, и действие началось обоюдной канонадой Шведская артиллерия причинила гренадерам некоторый урон.

Вслед за тем генерал Кейт приказал двум полкам гренадер атаковать неприятельскую батарею, а полкам Ингерманландскому и Астраханскому (которым командовал полковник Манштейн) поддержать их Так как место было тут чрезвычайно узкое и из леса, находившегося перед русскими, нельзя было выйти иначе как фрунтом только в две роты, приходилось спускаться по крутому оврагу и подыматься на гору в виду неприятеля и под чрезвычайно сильной его пушечной и ружейной пальбою, — то эти два полка были приведены в замешательство и отступили Чтобы не дать бегущим возможность поселить беспорядок в двух полках, следовавших сзади, генерал Кейт приказал полковнику Манштейну взять вправо, выйти из леса и атаковать левое крыло неприятеля, который оставил овраг, к которому он примыкал, и шел вперед Это приказание было исполнено быстро и так счастливо, что после первого залпа, сделанного в 60 шагах от шведов, последние обратились в бегство и побежали прямо к городу, куда последовали за ними оба полка, до самого гласиса, который они атаковали.

Между тем как это происходило на левом фланге неприятеля генералы привели прочие войска в порядок и велели атаковать правое крыло шведов, которые, заметив смятение гренадер, спустились с горы, направляясь к ним, и потеряли этим движением все выгоды позиции и преимущество своей батареи Таким образом, они также скоро были разбиты и гора занята около пяти часов вечера Неприятельские пушки были обращены на город и фельдмаршал послал барабанщика требовать его сдачи, но неприятельские солдаты, продолжавшие стрелять с вала, убили его Русские, взбешенные этим случаем, возобновили приступ с ожесточением и взяли город около 7 часов вечера.

Шведы водрузили белое знамя со стороны ворот в то время, когда русские были уже во рву, но так как комендант в смятении забыл известить все посты, чтобы они прекратили стрельбу, то они продолжали стрелять и дали этим повод взять город приступом.

Большая часть шведов, бывших в этом деле, были убиты или взяты в плен, спастись не удалось и 500 человекам Полковник Ливен с драгунами преследовал их, но не мог нагнать шведскую кавалерию, а пехота спряталась в лесах и болотах. Генерал-майор Врангель, раненный в руку, 2 полковника, 3 подполковника, 1 майор, 12 капитанов, 1 квартирмейстер, 6 поручиков, 2 полковых лекаря, 8 прапорщиков, 3 лекаря-хирурга, 62 унтер-офицера и 1250 капралов и солдат были взяты в плен. Также было взято 4 штандарта и 12 знамен, 12 пушек, 1 мортира и войсковая касса, в которой не было и шести тысяч ефимков. Солдаты собрали порядочную добычу в разграбленном городе.

В русской армии были убиты: генерал-майор Икскуль, полковники Ломан и граф Бальмен, 1 майор, 3 капитана, 8 поручиков, 514 унтер-офицеров и солдат. Ранены: генерал-лейтенант Стоффельн, генерал-майор Албрехт, полковники Манштейн и Левашев, 2 подполковника, 3 майора, 17 капитанов, 31 поручик, 15 прапорщиков и 1765 унтер-офицеров и солдат.

Русская армия состояла в день битвы из 9900 человек. Два полка драгун составляли ее кавалерию; пехота состояла из 2 гренадерских полков, в 10 рот каждый, и 9 полков фузелеров, по 8 рот в каждом. Этими войсками командовали генералы: фельдмаршал Ласи, генерал-аншеф Кейт, генерал-лейтенанты: Стоффельн и Бахметьев, генерал-майоры: Ливен, Фермор, Албрехт и Икскуль.

Шведы, включая сюда и вильманстрандский гарнизон, имели 5256 человек по списку, полученному генерал-майором Врангелем в тот самый день, когда войска были в деле. Помещаю здесь название полков и число людей в каждом из них, так как шведы утверждали всегда, что их было всего 3500 человек.

Далекарлийский полк — 623.

Седерманландский — 681.

Вестерботнийский — 594.

Саволакский — 876.

Тавастгусский — 955.

Вильбранда — 432.

Кюменегордский 476.

2 драгунских полка из Карелии — 506.

1 артиллерийский — 113.

Всего — 5256.

Когда подумаешь о выгодах позиции, занимаемой шведами, и о неудобной местности, по которой русские должны были подходить к ним, то становится удивительным, что шведы были разбиты тут, и надобно сознаться, что они много способствовали этому собственной ошибкой, оставив занятую ими выгодную позицию; сопротивление, оказанное ими, было чрезвычайно упорное и послужило к увеличению их потери, так как на поле битвы они оставили более 3300 человек; огонь, весьма сильный с обеих сторон, продолжался более 4 часов.

Это дело погубило генерал-лейтенанта Будденброка, которому отсекли голову два года спустя. Самая главная его вина, за которую его приговорили к смерти, было то, что он не подал помощи Врангелю. Если кто из этих генералов должен был быть наказан, то, без сомнения, Врангель, так как, находясь ближе всего к границе, он не имел в поле ни одного отряда для разъездов и не сделал никаких распоряжений, чтобы следить за движением русских, и не случись этой фальшивой тревоги, Вильманстранд был бы взят в то самое время, когда генерал получил известие о прибытии русских; тогда как если бы он принял хотя малейшую предосторожность, он мог бы быть уведомлен, что русские двинулись к Вильманстранду двенадцать часов ранее, и поэтому успел бы предупредить об этом Будденброка, который в подобном случае пришел бы к нему на помощь, прежде нежели русские успели бы разбить его. Вместо этого он оставил свою позицию и двинулся к Вильманстранду, не дождавшись приказаний своего начальника. Там он дал разбить себя, потерял много людей, был взят в плен и заслужил этим похвалы всей нации.