Эдвин Крапп - Боги с небес

Роющие животные устраивают свои жилища в земле, а — некоторые из них впадают в спячку в берлогах и пещерах. Поскольку внутренность земли становится сезонным убежищем для живых существ, пещера становится временной обителью духов, оживляющих растения и животных. После того как медведь удаляется на зиму в свою берлогу, там рождаются медвежата, и Земля-Мать выпускает в мир больше зверей следующей весной.

Медведи были особенно эффективным символом возрождения Земли-Матери, потому что они во многом похожи на людей. Медведи всеядны. Они могут стоять на задних лапах, а их кости напоминают человеческие. Еще во времена палеолита люди включали медвежью символику в свои захоронения и другие ритуальные объекты. В неандертальской могиле в Регурдо на юге Франции была найдена медвежья кость, а на нижнем уровне пещеры массивные каменные плиты образовывали вместилище для целого медвежьего скелета. Палеолитические «выставки» медвежьих черепов, обнаруженных в высокогорных пещерах в Швейцарии и Германии, подразумевают хранение в ритуальных и символических целях.

С точки зрения историка религии, Мирче Элиаде признавал важность пещер в символике возрождения во время ритуалов инициации. Дух, заведующий инициацией в «общество танцоров» квакиутлей, живущих на северо-западном побережье Тихого океана, обитает в пещере. У австралийских аборигенов кандидат в шаманы из племени аранда должен заснуть у входа в пещеру. Когда он находится без сознания, то подвергается нападению духа, который убивает его, забирает в недра земли, заменяет его внутренние органы новыми, магическими внутренностями, а затем пробуждает в образе нового существа. Мистерии духовного преображения в митраизме выполнялись в природной пещере или в ее архитектурной копии.

Недра земли являются священным чертогом, где созревает и возрождается человеческая душа, временной обителью существ, вступающих в сезонную схватку со смертью, и последним пристанищем для умерших «истинной смертью». Шаманы считают пещеры территорией духов и местами силы. Независимо от того, как еще использовались пещеры в доисторические времена, эти чертогам Земли-Матери открывали доступ к духам и к их силе.

Для лакандонских майя из мексиканского штата Чьяпас пещеры являются священными гробницами и ассоциируются с мертвыми. Несмотря на это, там живут боги. Индейцы молятся, воскуривают благовонную смолу дерева копаль и оставляют подношения для божественных супругов, обитающих в пещере.

Ритуальное значение пещер для юкатанских майя стало более понятным в 1959 году, когда проводник по имени Хосе Умберто Гомес обнаружил глубокие залы и коридоры в пещере Балаканче и нашел несколько групп керамических кувшинов и жаровен для сжигания жертвенных подношений. Эта большая известняковая пещера расположена лишь в четырех милях к западу от Чичен-Итцы, древнего ритуального центра майя, знаменитого на весь мир благодаря своей монументальной пирамиде, священному жертвенному колодцу и воинственной символике фресок и барельефов. Хотя некоторые образцы керамики были оставлены в пещере почти 2000 лет назад, другие оказались там лишь незадолго до появления испанских завоевателей. Однако большинство кувшинов принадлежит к эпохе наибольшего политического и экономического расцвета Чичен-Итцы, периоду между 900 и 1200 годом. Вместе с ними были найдены жаровни, украшенные изображением лица Чаака — бога, которого юкатанские майя наделяли властью над дождем. Однако влияние культур Центральной Мексики побудило майя наделить Чаака клыками и выпученными глазами Тлалока, бога грозы и дождя мексиканских апътиплано.

Умберто Гомес сопровождал меня во время моего первого визита в Балаканче в 1982 году и объяснил, как он нашел замурованный вход во внутренний коридор. Сидя в одиночестве у каменной стены, где, как считал он и все остальные, заканчивался главный ход пещеры, он из праздного любопытства ковырял ее ножом, пока не заметил, что поверхность не каменная, а представляет собой толстый слой штукатурки. За несколько минут он разломал непрочную кладку и понял, что перед ним открылась новая область для исследований. Гомес обнаружил массивную известняковую колонну примерно в 500 футах от нового входа в подземный мир. Образованная слиянием свисавшего с потолка сталактита и сталагмита на полу, она напоминает дерево; каменные отростки в верхней части свисают вниз, как тяжелые ветви, а из каменного пола как будто выступают узловатые корни. При свете фонарика Гомес разглядел два красных отпечатка ладони на «стволе» колонны. Когда он подошел к основанию дерева, чтобы внимательнее рассмотреть их, то направил луч фонарика на пол и обнаружил десятки маленьких жаровен для сжигания благовоний и множество керамических ваз и мисок, аккуратно расставленных вокруг известняковой колонны. Кроме того, там было много миниатюрных metates. Майя пользуются увеличенными копиями этих плоских камней для помола маисовой муки, а их миниатюрные подобия, оставленные на полу пещеры, указывали на сельскохозяйственный характер подношений. Когда Умберто Гомес приближался к известняковой колонне почти в полной темноте, он каким-то образом умудрился не наступить ни на один из хрупких предметов, расставленных на полу.

В магической символике майя внутренние полости в земле ассоциировались главным образом с дождем, плодородием и возделыванием маиса. Вскоре после начала археологических исследований в заново открытой части пещеры шаман-жрец майя Ромуальдо Хоуиль рассказал Э. Уиллису Эндрюсу, отвечавшему за проведение работ, что предание о скрытом святилище в честь Чаака в пещере Балаканче передавалось из поколения в поколение среди местных майя. Теперь, когда оно было обнаружено, он хотел провести в пещере церемонию для умиротворения духов ягуаров, защищавших интересы бога дождя. Их пещера была осквернена, поэтому требовалось срочное ритуальное вмешательство. На следующее утро началась церемония, сопровождавшаяся танцами, заклинаниями, жертвенными подношениями и символическими жестами, продолжавшаяся целые сутки. Когда все присутствующие — антропологи, жрецы майя и мальчики, изображавшие лягушек, — вышли из пропитанной благовониями пещеры на следующее утро, они были встречены дождем, что означало явную благосклонность со стороны Чаака.