Эдвин Крапп - Боги с небес

Подобно людям-быкам на новогоднем параде, сам монументальный комплекс в Язылыкая символизировал единение между землей и небом, но во втором вестибюле, расположенном с восточной стороны, мы обнаруживаем барельефы, придающие ему новую глубину. Судя по всему, там изображен хеттский эквивалент Нер-гала, бога нижнего мира в эпоху древней Ассирии и Вавилона. В этом скалистом проходе были обнаружены остатки человеческих погребений и принесенных в жертву птиц. Виттель предполагает, что здесь находилось некое подобие погребального храма для царя, обожествленного после его смерти. Возможно, эта вторая, значительно меньшая по размерам галерея отражала погребальный аспект церемонии Нового года.

Если это предположение является правильным, то комплекс Язылыкая находился в контакте с нижним миром. Таким образом, это место обладало свойствами мировой оси, поскольку связывало небосвод с преисподней через тот мир, который мы знаем.

Мост между мирами, мифическая гора и водный источник, взаимно дополняющие противоположности мужского и женского начала, воссоздание сотворения мира в церемонии Нового года, сила циклического обновления, святость небосвода и плодородного чрева Земли — все эти образы находятся здесь, и для наших древних предков они были частью откровения, сосредоточенного в центре мира. Синтез монументального творчества свидетельствует о том, что еще не раскрыто в древних текстах. Язылыкая был центром хеттской вселенной, святыней космического самодержавия и сердцем империи хеттов.

Мы знаем, что обращение к силам небосвода было принято еще в небольших группах охотников и собирателей. Шаманы и знахари ощущали присутствие небесных сил в смене времен года и в архитектуре мира природы. Благодаря своей связи с духами, которые, по их мнению, населяли космос, они заручались поддержкой для своих близких и односельчан. С помощью этих инструментов они создавали систему символов и ритуалов, которая легла в основу религиозной веры.

Если бы мы все занимались охотой и собирательством, то вряд ли смогли бы сказать больше о культурной и общественной составляющей космической силы, однако человеческое общество может быть гораздо более сложным.

По мере того как общественная структура усложняется, а региональная власть консолидируется в руках вождей, создаются символы силы, указывающие на тех, кто владеет ею. Эти символы также сообщают людям, каким образом сила может приобретаться, использоваться и передаваться и что она может сделать.

Хотя мы обычно связываем понятие власти в первобытном обществе с физической силой, успехами на охоте и в сражении, подлинный источник власти вождя должен находиться за пределами материального мира. Власть правителя должна быть санкционирована идеологией — той символической основой, которая позволяет обществу верить, что оно действует в согласии с установленным миропорядком. Поскольку кажется, что небосвод устанавливает ритмы земной жизни и упорядочивает ее, власть вождя находится в небесном измерении.

Вождь со своими ближайшими сподвижниками распоряжается материальными ресурсами, такими, как излишки продуктов земледелия и запас воды. Власть вождя одновременно является политической и экономической. Механизм принятия решений и управления возможными рисками централизован. Способность исполнять свои обязанности является прямым доказательством власти вождя и отражается в символах и церемониях его служения. Когда французские первопроходцы XVII и XVIII веков достигли поселений индейцев племени натчез на реке Миссисипи, они узнали, что вождей здесь называют «солнцами», а главный вождь был известен под именем Великое Солнце. Его дом был построен на большом земляном помосте. Каждое утро, выходя из дома, он обращался лицом к востоку, а при первых признаках солнца издавал троекратный крик и кланялся ему. Солнце было его старшим братом, и с вершины своего кургана, где он находился ближе к своему небесному родичу, вождь совершал в честь солнца воскурение табаком из специальной трубки и выдувал дым в сторону поднимающегося солнечного диска. Затем он таким же образом выражал свое почтение четырем сторонам света.

Когда размер территории, разнообразие населения и сложность общественного устройства требуют объединяющей силы настоящего государства — царства или империи, — правитель все равно получает свой мандат от небосвода. Именно это, в сущности, позволяет ему частично делиться своей властью с другими и дает ему полномочие забирать ее обратно. Правитель остается главным лоббистом на личных переговорах с духами и высшими богами. И «священный царь», и «божественный император» возводят свою родословную к небесному царству. Таким образом они оправдывают свою монополию на власть и делают астрономию занятием государственной важности.

Поскольку титулы и прерогативы меняются в зависимости от сложности общественного устройства, мы обнаруживаем, что способ накопления, консолидации и использования силы отчасти связан с культурной эволюцией. В разных обществах существуют разные потребности, поэтому предназначение силы зависит от социальной обстановки. Небесная символика, мировоззрение и астрономические знания являются компонентами в механизме действующей власти, поэтому отношения между людьми и небосводом зависят от масштаба и сложности их общественной и политической организации. Император может позволить себе целую свиту придворных астрономов, но вождь кочевых охотников не нуждается в них.

Во время первых контактов с европейцами в XVI веке общественное устройство калифорнийских индейцев варьировало от независимых поселений до объединения племен под властью главного вождя. Антропологи назвали эту систему «общинно-племенной организацией». Термин был введен в первой половине XX века Альфредом Л. Крёбером, антропологом-новатором, для описания системы, в которой несколько поселений было связано родственными узами и общими экономическими интересами. Наиболее крупное поселение обычно было домом для племенного вождя. Типичная деревня прибрежных чумашей из Южной Калифорнии насчитывала несколько сотен человек и примерно 30 домов. Самый большой дом принадлежал старосте, или «военному вождю».

Может показаться странным, что связь между сложностью общественного устройства и астрономией иллюстрируется на примере из Калифорнии. Большинство людей не подозревает о существовании калифорнийских индейцев. Даже те, кто кое-что знает о них, понимают, что они не соответствуют стереотипу американского индейца. Они не носят одежду из бизоньих шкур и головные уборы из перьев. Нет и диснеевского мультфильма об индейской принцессе из Калифорнии. Однако, за возможным исключением долины Миссисипи, Калифорния была самым населенным регионом к северу от Мексики во время первого контакта с европейцами. Таким образом, будет справедливо полагать, что аборигенная традиция Калифорнии является основной для Северной Америки, а не случайным и маргинальным явлением.