Эдвин Крапп - Боги с небес

Теперь летнее солнцестояние соответствует времени года, когда Сириус снова появляется в предрассветном небе, возвещая о приближении ежегодного нильского разлива, нового года и возрождения жизни. Если это действительно входило в намерения Хафры, некрополь Гизы во время его правления превратился в сцену, на которой солнце «умирало» за горизонтом среди гробниц, а гелиокальный, или предрассветный, восход Сириуса на востоке возвещал о его возрождении. В этом космическом контексте душа усопшего фараона совершала паломничество на небосвод, чтобы привести в действие великие космические циклы.

Представляется вероятным, что Хафра использовал статую Сфинкса и примыкающий храм как символы династического наследия. Для него царская «солнечная» родословная была полезным мифом, а Сфинкс, возможно, помогал ему придать истории необходимую трактовку. Ныне считается, что Сфинкс изображает Гора, сына и законного наследника Ра. Он обращен лицом к востоку; таким образом в Гизе солнечный бог освещает лицо своего законного наследника с каждым восходом. Отвечая дарами в честь своего небесного отца, Сфинкс переводит концепцию царской родословной в ритуальные символы монументального ландшафта.

Открытый храм Сфинкса содержит архитектурные аллюзии на восходящее и заходящее солнце, календарь, а также систему измерения времени. Подобные детали, наряду с феноменами солнцестояния, связанными со Сфинксом, предназначались для укрепления авторитета династии через ее близость к солнцу и власть над сезонными переменами, сопровождающими ежегодный маршрут солнца.

«Звездные» ассоциации египетских пирамид обсуждались с 1912 года, когда историк и египтолог Джеймс Генри Бристед предположил, что пирамида Хуфу символизировала бенбен, первичный курган Творения. Предрассветное появление Сириуса и аспект Венеры как Утренней Звезды ассоциировались с птицей бену. Согласно жрецам Гелиополя, благодаря полету этой птицы, похожей на цаплю и сделавшей короткую остановку на единственном в мире насесте, на небе появилось солнце. Предсказанное появлением Утренней Звезды, солнце упорядочило мир с помощью небесных ритмов и наполнило его жизнью.

Специалист по египетским пирамидам Э. С. Эдвардс выдвинул предположение, что форма пирамиды была навеяна драматическим зрелищем солнечных лучей, расходящихся веером через облака и образующих огромную сияющую пирамиду, вершина которой достигала небосвода. Впрочем, это лишь вольное предположение; кроме того, в научных кругах существует сомнение, что пирамида имела нечто общее с бенбеном, который, как считается, имел коническую форму.

Если пирамида действительно символизирует первый в мире земляной курган, то гробница фараона является еще и местом Творения. Однако в погребальном контексте ассоциации с сотворением мира скорее относятся к возрождению фараона. Хотя солнечная метафора открывает для правителя другой путь к небосводу, она не исключает звездную символику «Текстов пирамид» и предназначения «воздуховодов» в пирамиде Хуфу. Как высший блюститель миропорядка, Хуфу мог воплощать в себе власть божественного Солнца и вместе с тем путешествовать к звездам после посмертной трансформации. Аскетичный интерьер и пустота, царящая в чертогах пирамиды, побудили Марка Лехнера к предположению (во всяком случае, неофициальному), что некоторые пирамиды эпохи Старого Царства не были даже настоящими гробницами, где покоилось тело усопшего фараона, а представляли собой символические гробницы, магические жилища для духов умерших царей. Так или иначе, они определенно имели отношение к посмертному восхождению на небосвод. В одном из «Текстов пирамид» (№ 267) говорится: «Лестница на небеса проложена для царя, чтобы он мог подняться по ней на небо». Иероглиф, обозначающий «восхождение», напоминает пирамиду с крутыми склонами, в чем некоторые усматривают этимологическую поддержку гипотезы, согласно которой пирамиды — по крайней мере ступенчатую пирамиду Джосера — можно рассматривать как «лестницы к звездам».

Независимый исследователь Джон Чарлз Дитен попытался осмыслить значение пирамид через анализ индивидуальных названий, полученных от их создателей. В первую очередь он напоминает о небесных ассоциациях в названиях двух погребальных комплексов: «Ра любит Хуфу» и «созвездие Хуфу». Одно название подразумевает тесную связь между Хуфу и солнечным богом Ра, а другое — посмертную звездную участь фараона. Первым преемником Хуфу был его сын Джедефра, или «Выносливый, как Ра». По неизвестным причинам он расположил свою пирамиду в Абу-Рувейше. Название этой пирамиды «Звездное неба Джедефры» говорит о том, что его загробная жизнь тоже разворачивалась на фоне звездного неба.

В «Текстах пирамид» у покойного фараона вырастают крылья, после чего он становится ба, или душой. Изображаемая в виде птицы с человеческой головой и объединенная с физическим телом во время жизни, ба покидает тело в момент смерти и парит рядом с духовным двойником, или ка, в котором обитает жизненная сила. В образе птицы фараон воспаряет на небеса и становится звездой. Как подчеркивает Дитен, ба часто сравнивается со звездой и иногда наделяется светоносными качествами. Дитен указывает, что существует лишь один способ восхождения на небосвод, упомянутый и в названиях пирамид Старого Царства, и в «Текстах пирамид»: восхождение царской ба. Некоторые названия пирамид имеют прямое отношение к ба фараона: «Сияние ба Сахуры», «Ба Нефереркара», «Ба Нефереры» и «Ба Итти».

Все это убедило Дитена, что форма пирамиды предназначалась для улавливания и отражения солнечного и лунного света на широких треугольных сторонах. Гладкая белая поверхность известняка как будто сияла, и изменчивая игра света в течение дня и ночи могла символизировать вознесение ба на небосвод. Это простое и правдоподобное объяснение, и если оно верно, то геометрическая форма пирамиды использовалась не только для драматического эффекта игры света и тени, но и для того, чтобы фактически «запустить» душу покойного царя на небосвод.