Гасан Гасанов - Александр Македонский и Атропат

сами пришли, а их вызвали в Карманию к Александру в связи

с тем, что жители этой провинции и их собственные войска

обвиняли их в притеснениях и преступлениях со своими под-

властными [Дройзен 2011. C. 376]. А. Босворт считает, что раз-

мещенный Александром в Мидии огромный военный гарнизон

в 6000 человек, а также дополнительно размещенный в Мидии

гарнизон фракийского войска и большое число наемников

[Bosworth, 1980. P. 6], пока Александр не вошел в Арахосию в на-

чале 329 г., «оставались оторванными от своей главной силы», иначе говоря — оставались бесконтрольными.

Обвинения в адрес руководителей македонской армии,

дислоцированной в Мидии, берут начало с действий самого

Пармениона. Страбон сообщает, что в Мидии были воздвиг-

нуты святилища в честь Ясона, а Юстин сообщает, что «полко-

водец Александра Великого, Парменион, приказал разрушить

эти храмы» [Just. Epit. XLII, 3, 5]. Но тогда, в середине 330 г. до

н.э., эти действия Пармениона не стали предметом осуждений

или обвинений, а ныне шел 324 год. Клеандра и Ситалка с их

приближенными осыпали обвинениями и местное население,

и само войско: они грабили храмы, разрывали старые могилы

и, относясь к подданным дерзко и пренебрежительно, твори-

ли всякие несправедливости [Arr. An., VI, 27, 4]. Разграбив все

частное имущество, они не воздержались и от грабежа храмов, и девушки, и знатные женщины терпели от них насилие и

оплакивали оскверненную свою честь. Их алчность и разврат

сделали имя македонцев ненавистным для варваров. Но среди

всех выделялся своим буйством генерал Клеандр: лишив невин-

ности знатную девушку, он отдал ее в наложницы своему рабу

[Curt, X, 1, 1—5]. Из всех допущенных македонскими генерала-

ми преступлений, таких как ограбление храмов и старых могил, осуществление всяких несправедливостей, Александра особо

задевали и беспокоили факты насилия в отношении мидийских

девушек и знатных женщин [Arr. An., VI, 27, 4].

132

Александр и ранее пресекал любые акты насилия и жесто-

кого обращения с женщинами, типичные для его времени. Он

по-царски обошелся с плененной женой и дочерями царя Дария.

В Персеполе «царь отдал приказ своим воинам воздерживаться

от насилия над женщинами» [Curt, V, 6, 8]. Когда ему стало из-

вестно, что два македонца из отряда Пармениона надругались

над женами двух наемников, он отдал Пармениону письменный

приказ: «…если это будет доказано, убить их, как диких зверей, сотворенных на пагубу людям» [Plut. Alex. 22, 2]. Когда Атропат, будучи сатрапом Мидии, представил ему сотню девушек, извест-

ных в истории под названием амазонки, «Александр отослал их, чтобы избежать возможных попыток их обесчестить со стороны

македонян или варваров» [Arr. An., VII, 13, 3].

Джон Хайленд справедливо отмечает, что сексуальные пре-

ступления Клеандра и его солдат были особенно неприемлемы в

свете намерений Александра провести массовую свадьбу между

македонцами и местными девушками в Сузах, в которой долж-

ны были быть охвачены тысячи пар. Намеченная Александром

массовая свадебная акция могла бы быть сорвана, если «отцы, в том числе сатрапы и видные члены семьи Ахеменидов, и даже

рядовые люди испугались бы, подозревая, что их дочери могут

подвергаться сексуальным оскорблениям и насилию». Харак-

тер обвинения мидийцев, выдвинутых против Клеандра, стано-

вился важной предпосылкой, которая могла бы препятствовать

сотрудничеству с местным дворянством [Arr. An., VII, 4, 7—8].

С точки зрения Джона Хайленда, Александр считал, что безна-

казанные негативные действия македонских генералов могли

бы негативно сказаться на его планах, в частности, по прове-

дению массовой свадьбы греко-македонцев с представителями

местного населения [Hyland, 2013. Р. 135].

Македонские генералы, возможно, подозревали обвине-

ния в свой адрес [Hyland, 2013. С. 133], но решили не бежать, а встретиться с царем лицом к лицу, рассчитывая на успешную

самозащиту [Bosworth, 1988. Р. 147; Atkinson, 2009. Р. 76], а может

быть, и на снисхождение, с учетом прошлых заслуг.

Рассмотрев обвинения, Александр сказал, что ими забыто

одно, притом самое большое их преступление, — неверие в его

133

благополучие. Они никогда не осмелились бы совершить того, что сделали, если бы желали его успешного возвращения из

Индии или верили, что он вернется. Клеандр и Ситалк, кото-

рые по приказанию Александра убили Пармениона в Экбата-

нах в 330 г., сейчас, совершив преступление, не могли искупить

свою вину даже ранее оказанной услугой в убийстве, столь

угодной царю. По итогам расследования, которое Александр

осуществил сам, Клеандра и Ситалка он заковал и 600 солдат, помогавших в их преступлениях, велел казнить [Curt, X, 1, 7—8], чтобы внушить страх тем, кто оставался сатрапами, князьями и

монархами: пусть знают, что если они будут совершать безза-

кония, то их ждет такое же наказание [Arr. An., VI, 27, 4].

Окружение Александра, которое боялось, что он может про-

стить генералов в связи с их заслугами в убийстве Пармениона, были удовлетворены, узнав, что их преступления перед мидий-

цами не остались безнаказанными. Присутствовавшие во время

допроса и казни высоко оценили действия Александра. Они

радовались, что гнев царя обратился и на пособников, и что не

бывает продолжительной власть, добытая преступлением [Curt, X, 1, 6]. В практике не было другого такого случая массового

наказания Александром своих собственных военачальников и

армии за плохое обращение с местным населением.

Этот быстрый и строгий суд везде произвел самое глубокое

впечатление. Народы, казалось бы покоренные, поняли, что

царь был действительно их защитником, что он вовсе не же-

лал, чтоб с ними обходились как с рабами; сатрапы же и вое-

начальники должны были, напротив, понять, что ожидало их,

если они не могли предстать перед царем с чистой совестью

[Дройзен, 2011. С. 376, 377]. Казнь Клеандра и Ситалка, а также

их приспешников «больше всего удерживала в повиновении

Александру племена и покоренные, и добровольно ему под-

чинившиеся. Было их очень много, раскинуты они были на

огромном пространстве, но все знали, что в государстве, под-

властном Александру, правители не смеют обижать подданных»

[Arr. An., VI, 27, 4, 5].

Хотя имеется несколько версий объяснения решения

Александра о казни своих генералов, но наиболее вероятным

134

является то, что этим самым он рассчитывал добиться благо-

желательного отношения местного населения к македонским

властям [Hyland, 2013. Р. 133—134]. Как известно, воспитанием