Владимир Снегирев - Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Если только так, то Москве это явно удалось. На завершающем этапе этой масштабной исторической драмы она явно переиграла главного героя. Или антигероя. Как посмотреть…

Москва торопила: до конца текущего 1979 года проблема Амина должны быть закрыта. Как всегда бывало, когда государство ставило перед военными и спецслужбами какие-то глобальные задачи, то на их решение не жалели ничего — ни денег, ни людей, ни материальных ресурсов, ни-че-го.

В Термез, где полным ходом шло формирование 40-й армии с ее штабами, соединениями, разведцентрами, тыловыми службами и прочими структурами, необходимыми для ведения реальных боевых действий, командируются заместитель начальника ГШ Ахромеев с группой генералов, а затем первый заместитель министра обороны маршал Соколов.

В Кабул продолжают прибывать ответственные руководители из центрального аппарата КГБ СССР — их уже столько, что «старожилы» (Иванов, Богданов, Осадчий) начинают впадать в тихую ярость. Начальство надо где-то размещать, к тому же каждый новый генерал пытается тянуть одеяло на себя, отдает указания, фонтанирует идеями. Обстановка в посольстве день ото дня становилась все накаленнее.

Богданов по-прежнему не теряет надежды на то, что Амина удастся устранить без лишнего шума, избежать крупной войсковой операции. Вместе с Ивановым и Кирпиченко они подолгу обсуждают разные варианты. Леонид Павлович вспомнил, что еще летом наши врачи-стоматологи активно занимались лечением зубов Тараки, и тот остался этим очень доволен. Вызывает Бахтурина:

— Скажи, а как у Амина с зубами? Нет проблем? Не хотел бы он, скажем, сделать протезирование в нашей посольской поликлинике?

— Могу изучить этот вопрос, — не успел офицер безопасности удивиться, как ему пояснили, в чем дело.

— Ты изучи, а заодно тихонько узнай у наших стоматологов, есть ли возможность при лечении заложить в зуб ампулу со спецсредством?

Еще раз вернулись к варианту со снайпером. Крючков предлагал устроить засаду в складках местности у Тадж-Бека и расстрелять кортеж генсека из гранатометов. Специалисты из «хитрого» 8-го отдела предлагали свои методы. Но при детальном рассмотрении каждый раз выяснялось, что стопроцентной гарантии нет, а потому все варианты отвергались. В какой-то момент Борис Семенович Иванов не выдержал:

— Я сам пойду, — предложил он ошеломленным коллегам. — Дайте мне переводчика, неженатого, готового отдать жизнь ради выполнения боевой задачи, мы подойдем вплотную к Амину и взорвем — себя и его.

Конечно, Центр никогда бы не дал санкции на такой вариант. Да и сам генерал Иванов, похоже, погорячился, сказалось напряжение последних дней, бесконечные накачки из Москвы, выяснения отношений с коллегами, неопределенность…

Определенность наступила 25 декабря, когда по наведенному через Амударью понтонному мосту на афганскую территорию вступили части 108-й мотострелковой дивизии, а по «воздушному мосту» стали прибывать десантники 103-й дивизии ВДВ. Из Кушки в направлении на Герат — Кандагар вышли подразделения 5-й мотострелковой дивизии. Одновременно приступили к выдвижению отдельный мотострелковый полк, десантно-штурмовая бригада и несколько других частей. Теперь все вопросы отпали: силовой вариант стал неотвратимым.

Б. Кармаль с другими членами будущего руководства уже опять был в Баграме.

26 декабря члены комиссии политбюро по Афганистану плюс Черненко собрались в Заречье на даче у Брежнева. Министр обороны доложил о том, как осуществляется ввод войск. Особых проблем здесь не было, если не считать катастрофы тяжелого транспортного самолета Ил-76, который врезался в гору при заходе на посадку на авиабазе Баграм. Войска двигались по указанным направлениям, не встречая никакого сопротивления со стороны местных жителей. «Все идет по плану», — не скрывая удовлетворения, закончил Устинов. Громыко рассказал о том, что делается МИДом и другими ведомствами для того, чтобы объяснить миру причины появления советских солдат за Амударьей и Пянджем. Затем слово взял Андропов. Не вдаваясь в подробности, он заверил, что по их линии все готово к заключительному этапу операции. «Уже завтра в Кабуле будет новый генеральный секретарь», — пообещал он.

— Ну, что же, товарищи, — подвел итог Леонид Ильич. — Полагаю, что надо одобрить уже сделанное и намеченное на будущее. Будем в таком же составе регулярно встречаться и впредь. У меня к вам только одно пожелание: тщательно продумывать каждый свой шаг.

В этот же день военные и чекисты в Кабуле окончательно утвердили все планы по захвату самых важных правительственных и иных объектов, в первую очередь, резиденции главы государства. Начальник представительства КГБ лично проинструктировал «повара», которому вновь поручалось приготовить «главное блюдо» для завтрашних мероприятий в афганской столице. Бойцам «Зенита» и «Альфы» привезли из посольства ящик хорошей водки — по традиции перед боем полагались 100 грамм «фронтовых».

Обратного пути уже не было.

Вечером 25 декабря Валерий и Тамара Старостины готовились отправиться на празднование католического Рождества Христова в дом своих друзей — польского дипломата Станислава Смолена, его жены Ханны и их сынишки Громека. Тамара уже начала одеваться и прихорашиваться, готовясь к предстоящей вечеринке, когда в калитку дома позвонили. Приехал Виктор Бубнов. Он очень торопился. Войдя в прихожую, открыл принесенную с собой матерчатую сумку, достал из нее немецкий автомат «Шмайсер» с комплектом боеприпасов. «На, может, тебе это понадобится», — сказал он. Потом Виктор сообщил Старостину, что сейчас же по указанию начальства он отправляется в Баграм, чтобы встречать ребят, которые прилетают из Союза. Он просил позаботиться о безопасности его жены Антонины, в случае если в Кабуле начнутся боевые действия, а он, Виктор, к тому времени не вернется. «Не беспокойся, доверься мне», — заверил друга Старостин.

После этого Валерий и Тамара, захватив с собой пару бутылок «Советского шампанского», букет свежих джелалабадских роз и украшенную Санта-Клаусами бумажную сумочку с симпатичным игрушечным автомобильчиком — подарком для Громека — отправились в Микрорайон, где Смолены снимали квартиру.

Смолены основательно подготовились к празднику. На столе были острые закуски, и в том числе так любимые Старостиным соленые рыжики, привезенные Сташеком из Польши. Стояли бутылки охлажденной водки «Выборовой». Несколько позже появились оладьи из картошки, «эскалопки» из телятины и традиционный запеченный карп, чешуйки от которого в качестве оберегов раздали всем гостям. Громек положил полученную от мамы чешуйку в автомобильчик, подаренный Старостиным, и с громкими криками, постоянно «бибикая», катал ее по всей квартире. Он радовался Рождеству больше всех.