Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Особенность современных манкуртов — не в том, что память им изменила, а в том, что они изменяют ей, когда считают это выгодным. С настойчивостью, достойной лучшего применения, они сочиняют альтернативную историю, тешащую самолюбие тех или иных хозяев. Конечно, таким не по пути с Петром Толочко — позиция ученого вызывает у них неприятие.

Что делать академику Толочко в этой ситуации? Как быть? Физическое противостояние для него неприемлемо. Петр Петрович никогда не был участником майданов, более того, не симпатизировал им. Он считает, что «такие бурные события, которые впоследствии определяются понятием „революция", ничего хорошего обществу не приносят» (с. 16). Это страшная, опустошительная сила, которая порождает разрушения, страдания, смерть.

Академик Толочко отстаивает свои убеждения с помощью слов и воспринимает критику оппонентов в свой адрес с христианским смирением. Но оставляет за собой право на собственные мысли и критическое отношение к своим оппонентам. Думается, можно назвать такие отношения с людьми «золотым правилом Толочко».

Научная позиция академика основывается на том, что Древняя Русь была общей этнической и культурной прародительницей современных России, Украины, Беларуси, это общее прошлое восточнославянских народов. В те времена существовала единая русская (древнерусская) народность. «Древним русичам, — пишет Толочко, — и в страшном сне не могло присниться, что когда-то они будут украинцами, белорусами и русскими» (c. 48). Современные попытки развести по разные стороны русских и украинцев противоестественны. «Поскребите хорошенько украинца — и вы обнаружите русского» (с. 400). И наоборот.

Толочко предлагает любопытный вариант правописания слова «русский», отсылающий к словам «Русь» и «Россия». Прилагательное, образованное от слова «Русь», логично писать с одним «с» — руский. И соответственно «русский» в значении «российский» — с двумя «с» (с. 115).

Характерно, что образ Русской земли, или Святой Руси, в произведениях древнерусской литературы ни разу не был подменен каким-либо другим. С необыкновенной силой идея единой Родины прозвучала в гениальной поэме «Слово о полку Игореве». Главным героем «Слова» является не князь, а вся русская земля. И в былинном эпосе образ русской земли неотделим от образа ее столицы — Киева. Илья Муромец отправляется на богатырском коне, чтобы постоять за стольный Киев-град, за Святую Русь.

Существует много исторических фактов, свидетельствующих о том, что русичи воспринимали Древнюю Русь как единую страну, общую Родину.

Нет оснований предавать забвению и общее восточнославянское родство. Ведь история — это не просто чередование эпох и времен, но и галерея исторических портретов. Как убедительно показывает ученый, биографии многих русских и в то же время украинских святых, героев, деятелей культуры и искусства, ученых, политических деятелей — еще один аргумент славяно-православной идентичности.

В качестве ярчайшего примера органичного соединения традиций русской и украинской культур академик приводит Н. В. Гоголя. Он родился в местечке Великие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии. В 19 лет окончил Нежинскую гимназию и отправился в Санкт-Петербург. Его первая опубликованная книга «Вечера на хуторе близ Диканьки» написана на русском языке с использованием малороссийского наречия. Вместе с тем значителен вклад Гоголя в развитие русской литературы и языка. Хрестоматийным стало выражение, приписываемое Достоевскому, что все мы вышли из гоголевской «Шинели». Так малоросс Гоголь или великоросс? Даже он не смог ответить на этот вопрос: «Сам не знаю, какая у меня душа».

И в советское время этнические украинцы — легендарные артисты, писатели, режиссеры (И. Козловский, К. Паустовский, Н. Островский, С. Бондарчук) — созидали общую культуру, поэтому невозможно разделить их по городам и весям без ущерба для исторической правды.

Общая культурная идентичность была свойственна и ученым. Великий мыслитель, основоположник учения о биосфере В. И. Вернадский осознавал свою корневую связь с Украиной («Украина — мое родное племя») и выступал за нерасторжимое единство братских народов. В письме сыну Вернадский писал, что не разделяет русских и украинцев: «Это два лика нашего народа. Для меня русская и украинская культура есть проявление одного большого целого».

И в политике, как убедительно показывает Петр Петрович, сложилась аналогичная ситуация. Украинцы были сотворцами российской государственности и культуры. Одним из идеологов преобразований Российской империи был Ф. Прокопович — соратник Петра I. Во всех правительствах России, начиная с Елизаветы Петровны, украинцы (братья Разумовские, А. Безбородко и др.) занимали ключевые посты. В советское время выходцы с Украины были не только вторыми лицами в государстве, как К. Ворошилов, Н. Подгорный, но и первыми — Н. Хрущев, Л. Брежнев.

Важный вывод Толочко состоит в том, что поликультурность обогащает народы, имеет преимущество перед монокультурностью. Монокультурность непродуктивна: «По отдельности мы можем меньше, чем вместе». Тем нелепее выглядят современные попытки превратить культурное развитие России и Украины из диалога в монологи (с. 33-35).

В отличие от многих специалистов по Древней Руси, сосредоточившихся исключительно на предмете своего исследования, Толочко пытливо вглядывается в историю XX века и сегодняшний день через увеличительное стекло прошлого.

В 2017 году отмечалось столетие Октябрьской революции. Недостатка в комментариях защитников и противников события, оказавшего огромное влияние на все мировое сообщество, не было. Не остался в стороне и Петр Толочко. Он считает, что революции совершаются не по злой воле пассионарных гениев или демонов, а потому, что в обществе накапливается критическая масса непримиримых противоречий, разрешить которые посредством мирного диалога невозможно. В этом смысле общество сродни природе, которая тоже время от времени переживает различные катаклизмы (извержение вулканов, смерчи, тайфуны и т. п.).

Приняв эту обоснованную П. П. Толочко закономерность, бессмысленно кипеть благородным гневом и искать ответчиков за произошедшее с Россией в 1917 году, пытаться принять чью-либо сторону. Петр Петрович приводит близкие ему строчки М. Волошина: «А я стою один меж них / В ревущем пламени и дыме / И всеми силами моими / Молюсь за тех и за других».

Академик Толочко решительно выступает против переписывания истории Великой Отечественной войны. Охотников до этого много не только на Украине, но и в России, вплоть до переоценки преступлений власовцев (с. 88). Многие современные СМИ переполнены потоками вранья. Толочко внимательно отслеживает развязные публикации фрондирующих «интеллектуалов» и дает им достойный отпор. Так, он подробно разбирает выступление одного из «всадников без головы», с «ученым видом знатока» доказывающего «вечную вражду украинцев к России» (с. 396).