Георгий Агабеков - ГПУ [Записки чекиста]

Нелегальная организация ГПУ была готова. В распоряжение гаража имелось несколько машин. На них агенты ГПУ разъезжали по всей Персии, знакомясь с обстановкой и собирая сведения, необходимые для ГПУ.

Эта секретная работа продолжалась до июля 1929 года. Члены организации настолько укрепили свое положение в Тегеране, что к этому времени Эйнгорн-Эдельштейн мог уже выехать в Багдад. Основная задача была выполнена. Работа стала на рельсы, и теперь предстояло перебросить деятельность в Индию и в Ирак, куда Триандофилов должен был послать своих помощников. Центр организации оставался в Персии. Связь с Москвой, поддерживаемая через атташе Алхазова, не считалась удовлетворительной. Предполагалось организовать две новые, независимые друг от друга, линии связи. Первая заключалась в передаче сведений через советские пароходы, курсирующие между Баку и Пехлеви, на которых должен был находиться специальный агент ГПУ для связи, а вторая связь мыслилась в виде установки радиостанции-коротковолновика, посредством которой можно было бы сноситься с Москвой по серьезным и срочным вопросам. Надо добавить, что в Москве, при Иностранном Отделе ОГПУ имеются специальные курсы радио-передачи и каждый уполномоченный Иностранного отдела должен пройти этот курс.

Весною 1929 года Эйнгорн встретился случайно в Тегеране с русским шофером, которого он арестовал в 1920 году в бытность свою сотрудником Одесской Чека. Чтобы шофер не выдал его, Эйнгорн подкупил его и принял на работу в гараж. Спустя некоторое время Эйнгорн выехал в Керманшах, где, благодаря связям с английским консульством, сумел получить визу в Багдад. Когда Эйнгорн в Багдаде присматривался к обстановке и изучал возможности для работы ГПУ, из Тегерана нам сообщили, что одесский знакомый Эйнгорна, в пьяном виде, рассказывает о прошлой и настоящей деятельности Эйнгорна. Боясь провала Эйнгорна на Иракской территории, мы немедленно послали ему телеграмму с требованием выехать обратно в Тегеран, а по возвращении в Тегеран вызвали в Москву.

Всю оставленную мной тайную агентуру ГПУ в Персии приняла легальная резидентура, т. е. Алхазов. Он продолжал руководить ею и получать те документы, которые получались при мне. Макарьян был отозван и поставлен на работу в Иностранном Отделе ГПУ по руководству Персией.

Весною 1929 года резидент ГПУ в Пехлеви сообщил, что из Парижа приехал какой-то русский, кажется, по фамилии Веселовский, с большими деньгами и рекомендациями от Братства Русской Правды к Джавахову и к хану Нахичеванскому, одному из активных руководителей муссаватской партии. Парижане просили оказать ему всяческое содействие в работе против советской власти. Полковник Джавахов прилагал к донесению фотографии писем, которые этот русский отправлял в Европу. Из писем явствовало, что этого русского поддерживает какая-то богатая европейская группа. Он ставил себе задачей пробраться на советский Кавказ, организовать повстанческую группу и, в первую очередь, взорвать бакинский нефтепровод.

Бакинское ГПУ немедленно приняло меры. Сейчас же была организована из агентов ГПУ бандитская группа на персидской границе, куда Джавахов и препроводил приезжего, рекомендуя этих чекистов, как героев, восставших против советской власти. Этот русский был беспрепятственно пропущен через границу и соединился с отрядом ГПУ. Вместе с ними он разъезжал по всему Азербайджану, вербовал рекомендуемых ему чекистами людей и подготовлял взрыв бакинского нефтепровода.

До сентября 1929 года этот антисоветский деятель не был арестован, потому что ГПУ желало использовать его для завлечения более крупных лиц, которые могут, вслед за ним, явиться на Кавказ, и для выяснения, кто финансирует его, какие задачи ему ставят и какие связи на Кавказе имеют стоящие за ним люди.

В персидском Азербайджане все более укреплялась позиция армянской партии Дашнакцутюн, несмотря на усиленную антидашнакскую деятельность ГПУ и советского консульства в Тавризе. Особую ненависть советское правительство и ГПУ питали к армянскому архиепископу Нерсесу в Тавризе, активно помогавшему дашнакам. Архиепископ был опасен еще тем, что пользуясь большим авторитетом среди армянского населения и духовенства, мог быть выбран после смерти католикоса всех армян на его место. Резиденция католикоса, в таком случае, перешла бы из Советской Армении в другую страну, и советское правительство лишилось бы возможности влиять на армянскую церковь, а через нее и на армянский народ. Вследствие этих причин было решено во что бы то ни стало убрать архиепископа Нерсеса и заменить его лояльным к советской власти человеком.

Обдумывая этот план, ГПУ имело и другие цели. Армянский епископ в Исфагани являлся главой персидско-индийской епархии. Пост этот занимал архиепископ Месроп, человек очень старый, чрезвычайно культурный и образованный и ярый националист. Не вдаваясь в политику, он неустанно заботился о нуждах армянского народа. В 1928 году он объехал свою паству в Индии и собрал большие пожертвования в пользу советской Армении. Так как он собирал деньги для советской Армении, то его многие считали и считают советским агентом. Однако, повторяю, человек этот был абсолютно чужд всякой политики. Единственной его заботой было сохранение армянской нации, как таковой. Несмотря на его лояльное отношение к советской власти, ГПУ намеревалось заменить его другим лицом, которое могло бы продолжать его работу, но которого можно было бы использовать, как прикрытие для организации разведывательной работы в Индии.

В Иностранном отделе ГПУ очень долго думали над разрешением таврийской и индийской проблемы, и, наконец, выход был найден. Во Франции проживал архиерей Клтчян, в продолжение двух лет состоявший агентом ГПУ под № Г/58. Снабженный деньгами на дорогу, Клтчян в конце 1928 года приехал в Москву и был принят мною. Я разъяснил ему, в чем дело. Клтчян предложил в ответ следующий план: он поедет в Эривань к католикосу, а католикос, под давлением ГПУ, посвятит его в сан епископа и затем назначит своим легатом в Персию, где он раньше проживал и где у него сохранилось много связей. Но у Клтчяна осталась во Франции сожительница. В качестве секретаря ГПУ даст ему одного из своих уполномоченных, который одновременно будет считаться женихом его сожительницы и тем прикрывать ее связь с епископом. Клтчян ручался, что, получив назначение в Персию, он сумеет добиться увольнения епископа Нерсеса из Тавриза. На место Нерсеса можно будет перебросить из Исфагани епископа Месропа, а он, Клтчян, займет пост главы индо-персидской епархии, и тогда организацию агентуры ГПУ в Индии можно считать обеспеченной.