Альберто Анджела - Империя. Путешествие по Римской империи вслед за монетой

Между тем солдаты устраивают вокруг императора живое оцепление, тот сходит с коня и в окружении охраны приближается к краю пристани. Траян взирает на воды Персидского залива, на скользящий по морской глади парус и восклицает: «Я слишком стар, чтобы отправляться в Индию, как Александр Великий!» Он произносит эти слова как бы наедине с собой, однако достаточно громко, чтобы их услышали окружающие и чтобы они попали в анналы истории и дошли до нас…

Индиец понимает, что не должен упустить предоставившуюся ему уникальную возможность. Он не говорит по-латински, но может иным способом дать понять, что у него уже есть контакты с римским миром: он достает наш сестерций и поднимает высоко над головой, показывая свите Траяна.

Император оборачивается к берегу, чтобы вернуться к коню, и тут замечает этот блеск над толпой. Он догадывается, что речь идет о римской монете. Заинтригованный, император дает знак охране, кивая на купца. Властная рука забирает сестерций и подает его императору. Теперь его держит в руках сам Траян и внимательно рассматривает с обеих сторон. По его губам пробегает улыбка. Он хорошо помнит время, когда была выпущена эта монета. Потом он сжимает монету в кулаке и переводит взгляд на море, на удаляющийся в сторону Индии корабль. Мы не знаем, какие мысли посещают его в эти минуты. Но многие историки считают, что среди мотивов, побудивших Траяна дойти до этих далеких от Рима берегов, на территории нынешних Кувейта и Ирана, был и экономический.

Разгромив парфян, являвшихся посредниками во всей торговле с Востоком, он достиг трех целей: сокрушил злейшего врага, избавился от громадных наценок, которые парфяне накручивали на каждый проходящий через их руки товар (эти поступления шли затем на финансирование войн с Римом), и получил непосредственный контроль над торговыми путями из Индии и Китая, с Дальнего Востока.

То же самое он сделал при завоевании Дакии: избавился от жестокого врага и одновременно захватил золотые рудники.

В самом деле — похоже, именно после посещения порта Харакса Траян вернулся в Вавилон, чтобы внести ясность в экономическую сторону прямого выхода на Восток, установив, помимо прочего, подати и ставки пошлин, которыми должен будет облагаться прямой путь из Индии (и Китая) в Рим.

Траян отдает монету одному из своих гвардейцев и садится на коня. Солдат бросает монету купцу и тоже взлетает в седло. Вскоре кортеж удалится, оставив порт и потрясенного купца. Индиец долго будет еще рассказывать о знаменательной встрече своим детям и внукам.

Сестерций, сменивший уже столько владельцев, от рабов до философов, от проституток до легионеров, еще не завершил свой путь.

И правда, индийский купец, имеющий недюжинный деловой талант, наладив несколько многообещающих контактов, избавился от сестерция, от которого ему в Индии никакой пользы, хотя бы потому, что серебро низко ценится (будь это золотая монета, дело бы обстояло иначе). Так, однажды утром в одной из таверн Харакса он выменял статуэтку из слоновой кости, которую привез из родного города, на отличный металлический ларчик с римским замком, прибавив к статуэтке наш сестерций.

Рука, берущая сестерций, в эти недели лишила жизни много людей. Это рука центуриона. Доблестного мужа, память о подвиге которого дойдет до наших дней: он находился в плену в городе Аденистры (Adenystrae), и, когда на горизонте показались готовые к штурму римские войска, он вместе с товарищами сумел сбежать из-под стражи, убить командира вражеского гарнизона и открыть легионерам ворота города.

Центурион вернется в Вавилон вместе с Траяном. Будет свидетелем того, как император приносит жертвоприношения в большом царском дворце, а именно в комнате, где за четыре столетия до того принял смерть Александр Великий. Он будет там, когда начнут поступать вести об одновременных восстаниях против римлян в ряде мест Месопотамии и об усилиях Траяна восстановить контроль над ситуацией. Это будут мрачные месяцы, с многочисленными жертвами с обеих сторон. Руки центуриона снова обагрятся кровью, когда будут сровнены с землей такие города, как Нисибис, Эдесса и Селевкия: солдаты, пленные, женщины, старики и дети — все без разбору попадут под безжалостный карающий меч римлян…

Дело в том, что римляне, точь-в-точь как войска США в начале войны в Ираке, слишком сильно «выдвинулись вперед», не прикрыв тылы и не укрепив завоеванные территории по периметру. Парфяне, собрав силы, нанесли сокрушительные удары.

Но Траян, разбив врага в решающем сражении, не в состоянии контролировать столь обширную территорию. Он желает решить дипломатическими методами то, что не может сделать силой оружия, потому что в его распоряжении осталось слишком мало людей и сил.

Он поставит во главе парфянских территорий вассального царя Партамаспата. И вернется домой, на римскую землю. Многие историки считают, что Траян планировал вернуться в Месопотамию в будущем году, чтобы решить проблему раз и навсегда.

Письмо, которое он направит Сенату, следующего содержания: «Эта территория столь обширна и бесконечна и столь неисчислимо расстояние, отделяющее ее от Рима, что у нас нет возможностей управлять ею. Так что мы даем народу царя, который подчинен Риму».

Итак, наш сестерций вместе с римскими легионами пускается в обратный путь долгими маршами по бескрайним ближневосточным пустыням. К берегам Средиземноморья. К Антиохии.

Это третий по величине город Римской империи, расположенный на берегу реки Оронт, недалеко от ее впадения в Mare nostrum, как называют римляне Средиземное море. К сожалению, до наших дней от этого города почти ничего не дошло, если не считать великолепных мозаик. Но в античности город величали «Антиохия Великая» и «Антиохия Прекрасная». Юлий Цезарь возвысил ее до ранга метрополии, и все императоры вносили свой вклад в ее украшение, включая роскошную императорскую резиденцию. На сохранившихся мозаиках, когда-то украшавших дворцы и термы, можно увидеть городские виды с улицами и домами, театром, фонтанами, людными площадями, бегающей детворой, проходящими мимо женщинами, носильщиками, прилавками, тавернами и т. д. Есть и многоэтажные дома. Такие мы и видим перед собой, следуя за центурионом, который, расквартировавшись и как следует намывшись в термах, отправляется в город, получив увольнение.

Однако Антиохия переживает не лучшие времена: повсюду видны следы сильнейшего землетрясения, произошедшего, когда наш сестерций находился в Индии. Треть города разрушена. Это была трагедия громадного масштаба.

В те дни в Антиохии было особенно людно. Траян расквартировал здесь свои войска. В городе находилось огромное количество солдат, а также множество людей, стекшихся отовсюду, чтобы получить аудиенцию, совершить сделку, участники посольств и просто любопытные, желавшие поглазеть на императора. Римский историк Дион Кассий описывает землетрясение с такой точностью, что возникает ощущение, будто своими глазами наблюдаешь катаклизм. Это рассказ человека, не обладающего научными знаниями о землетрясениях, однако он поразительным образом верно выявляет динамику событий: