Сергей Махов - «Нулевая война»: англо-американское противостояние 1812–1815 гг.

В Америку сразу же началась крупномасштабная переброска войск. В январе 1814 г. к командованию вернули Уоррена, но тот действовал очень осторожно, чем вызвал неудовольствие не только у Адмиралтейства, но даже и у Кокберна с Хотэмом. В результате кэптеном Генри Нэпиром (Napier) и Кокберном было инициировано судебное разбирательство действий командующего Северо-Американской станции, которое, однако, закончилось ничем. Трибунал учел два обстоятельства. Прежде всего, 61-летний Уоррен уже в силу возраста и болезней не мог полноценно координировать действия трех крупных соединений, отданных под его начало (Галифакс, Бермуды и Вест-Индия). Во-вторых, несмотря на приказы Адмиралтейства увеличить давление на побережье США, новых сил в распоряжение Уоррена ни в феврале, ни в марте не поступало. С учетом требований английского правительства, на сопровождение конвоев выделялось не менее половины всех кораблей, и для операций против берега у Уоррена оставалось не более 7–8 кораблей и до полутора десятков фрегатов. Но все же лорды Адмиралтейства решили заменить Уоррена, и кем — Александром Кокрейном! Вице-адмирал Александр Форрестер Инглис Кокрейн происходил из известной шотландской семьи эрлов Дандональдов, и, как все шотландцы, был вспыльчив, заносчив, нетерпим к чужому мнению. В отличие от Уоррена, политика и стратега до мозга костей, Кокрейн был «ястребом», агрессивным командиром, к тому же он пренебрежительно и высокомерно относился к американцам. Из письма Кокрейна лорду Мелвиллу от 25 марта 1814 года:

« Американцы — это вечно скулящая, лицемерная нация, лишенная благородства и храбрости. Они напоминают мне спаниеля, в которого только палкой можно вбить благовоспитанность и вежливость ». В общем, замена Уоррена на Кокрейна говорила только об одном — время дипломатии кончилось, предстоит показательная порка янки.

До этого назначения отпрыск Дандональдов с 1809 года командовал дивизионом Подветренных островов (главная база на Гваделупе), участвовал в сражении при Сан-Доминго в 1806 г., в захвате Мартиники в 1809 г. 6 марта Кокрейн покинул Бермуды и отплыл в Галифакс, чтобы принять командование, но Уоррен свои властные полномочия отдавать не торопился. В знак протеста сэр Джон Борлас до 1 апреля 1814 года командовал Северо-Американской станцией, кроме того, он поставил ультиматум, чтобы до его ухода с должности Адмиралтейство должно выплатить Уоррену все его призовые деньги. В противном случае, говорил адмирал, командование Кокрейну он будет передавать только по суду. Таким образом, с 6 марта по 1 апреля у англичан царило безвластие, вернее командовал Уоррен, а Кокрейн только носился с прожектами нового ведения войны и вел интенсивную корреспонденцию с Адмиралтейством. Шотландец писал: дайте мне 15 тысяч закаленных в боях солдат Веллингтона, и я верну территорию от Чесапикского залива до Флориды, а также устье Миссисипи под руку Англии. В правительстве с энтузиазмом встретили эти обещания, поскольку находились в эйфории после победы над Наполеоном, но все же решили ограничиться менее радикальными, но более достижимыми результатами. Перед Кокрейном после обсуждения были поставлены следующие цели:

Обустройство и усиление новой границы в Новой Шотландии и Нью-Брансуике вдоль 47-й параллели, захват островов в заливе Пассамакводи.

Воссоздание «Западной Индейской Конфедерации» на территории США, согласно Гринвилльскому договору 1795 года.

Возобновление действия статьи III договора Джея (англо-американский договор о дружбе и торговле от 1794 года), где было прописано совместное коммерческое использование Великих Озер.

Запрещение США содержать на Великих Озерах военные корабли.

Запрет для американцев на ловлю рыбы в британских территориальных водах, прежде всего у берегов Ньюфаундленда и в устье реки Святого Лаврентия.

Вывод американских войск из Западной и Восточной Флориды, незаконно захваченной янки у испанцев.

Захват Луизианы, с последующим ее разделом между Францией, Англией, Испанией и США.

Для реализации этих планов Кокрейну выделялись гигантские силы: вместе с уже имевшимися, совокупно они составляли 11 линейных кораблей, 53 фрегата, 106 шлюпов и до 100 мелких судов. Из них в район Чесапикского залива и Бермуд высылались бы 10 кораблей, 20 фрегатов и 25 шлюпов, а остальные корабли должны были присоединиться к британским эскадрам в Вест-Индии. Изначально англичане планировали послать к берегам Америки еще больше сил, но такого напряжения экономика Англии уже не выдержала бы. Сразу после победы над Наполеоном начинаются масштабные сокращения численности моряков. Если на конец 1813 года в штате флота числилось 140 тысяч матросов, то к июлю 1814 г. — 90 тысяч, а к ноябрю должно было остаться всего 70 тысяч. Таким образом, времени у Кокрейна оставалось немного — лето и осень 1814 года. За этот период необходимо было достигнуть решающих успехов. Следовательно, война должна быть ограниченной, решительной и быстрой.

Карта Чесапикского залива

Итак, 6 марта 1814 года Кокрейн на 84-пушечном «Эйша» прибыл на Бермуды, но до 22 марта был совершенно не в курсе относительно указаний Уоррена и перемещений кораблей. Лишь 1 апреля вся полнота власти перешла к шотландцу. Кокрейн разделил побережье США на 13 секторов, и для блокады его предполагал использовать до 120 боевых единиц, при этом все запросы Дандональда Адмиралтейство пообещало выполнить. Удивительно, почему это упорно отказывались сделать при Уоррене, причем даже в январе 1814 г., когда вопрос о победе над Францией считался уже решенным. 25 апреля было объявлено и о полной блокаде побережья Новой Англии, где Уоррен, дабы не разрушить антиправительственные настроения, не вводил блокаду до конца своего командования. В принципе, меры по усилению блокады были логичными, поскольку боевые действия в Европе закончились, и теперь острота в вопросе поставок американской пшеницы отпала.

Американцы, стараясь переломить ситуацию, в 1814 году инициировали большую кораблестроительную программу. Были заложены 106-пушечный «Чиппева» в Нью-Йорке, 90-пушечный «Индепенденс» в Бостоне, 74-пушечный «Вашингтон» в Портсмуте, а чуть позже и однотипный с ним «Франклин» в Филадельфии. Кроме того, заложили еще один 44-пушечный фрегат «Коламбия» в Вашингтоне. Но вооружить и ввести их в строй до конца войны не успели. Вообще симптоматично, что на втором этапе «Нулевой войны» американцы отринули саму мысль о хамфрисовских «слонах», и начали строить нормальные, сильные корабли, способные побороться с английскими за обладание морем. Не является ли это лучшим доказательством ошибочности концепции Хамфриса? Да, его детища пригодились, и сыграли если не решающую, то очень значительную роль в войне 1812–1815 годов, в отличие от их французских одноклассников. Все-таки с умелыми и подготовленными командами 44-пушечники оказались крепким орешком. Но речь не об использовании удачного момента, речь о концепции. По сути, «слоны» оказались кораблями «первого удара», способными эффективно действовать только тогда, когда у противника еще царит организационный беспорядок, пока силы его не стянуты к портам, где базируются супер-фрегаты. Сразу после того, как враг разобрался с организацией, прикрыл конвои, создал поисково-ударные группы, вся эффективность 44-пушечников резко сошла на нет. Потребовались корабли, способные вести борьбу за господство на море в линейном бою, или предназначенные для сражения с вражескими линейными кораблями, а не для погонь за беззащитными купцами. Еще раз подчеркнем, что для рейдера, даже такого вооруженного, как американские супер-фрегаты, военные корабли противника являлись лишь досадной помехой, злом, столкновения с которым по возможности старались избежать. Все-таки законы, позже выведенные Альфредом Тайером-Мэхэном, действовали и в 1812–1815 годах: рано или поздно любая крейсерская война перерастает в столкновение линейных флотов. По кораблестроительной программе американцев в 1814 г. это прекрасно видно. Однако меры эти оказались несвоевременными, характеризовались убийственной фразой: « Слишком поздно и слишком мало ».