Юрий Пантелеев - Морской фронт

И все же, несмотря на внезапность нападения фашистской Германии, Краснознаменный Балтийский флот не был застигнут врасплох, он быстро развернулся и начинал активные боевые действия.

В 18 часов 22 июня из Усть-Двинска под командованием капитана 2 ранга И. Г. Святова вышел отряд кораблей в составе крейсера «Максим Горький» и трех эсминцев: «Гордый», «Гневный», «Стерегущий». Задача отряда — прикрыть минные постановки в устье Финского залива. Корабли шли без сопровождения тральщиков, полагаясь лишь на свои параваны-охранители. В Риге не было ни одного быстроходного тральщика. Два старых латвийских тральщика могли с тралами «выжать» не более шести узлов. Отряд кораблей, идя за ними с такой скоростью, не успел бы прибыть вовремя в заданный район. К тому же на столь малом ходу крейсер и эсминцы могли бы стать прекрасной мишенью для вражеских подводных лодок. Рассуждать о том, почему флот начал войну, не имея нужного количества быстроходных тральщиков, было поздно. Оставалось рисковать, но выполнить боевое задание.

На командном пункте стало тихо. Схлынул поток первых донесений. Белая ночь прозрачным дымчатым покрывалом окутала море и берег. Тишина успокаивала.

Я прилег на кушетку и задремал. Усталый мозг не воспринимает приглушенный говор дежурных операторов и телефонные звонки. Но стоит только услышать слова о появлении противника, сразу замыкается какое-то невидимое реле — и дремоты как не бывало… Так случилось, когда до меня донесся вопрос оперативного дежурного:

— Где подводная лодка? Чья — наша или противника?..

Вскакиваю — и к карте. Вот здесь обнаружена подводная лодка в надводном положении, как доносят дозорный корабль и пост наблюдения на острове Нейсар. И разом, как по взмаху дирижерской палочки в оркестре, заработали телефоны… Дежурные штабов береговой обороны, службы связи, охраны водного района, бригады подлодок доносят об одном и том же: подводная лодка появилась в зоне Главной базы. Посыпались запросы по радио. Светили прожекторы с островов. Батарея на Нейсаре открыла огонь. Дозорные катера доносили: «Атакую подлодку». Вылетевший самолет сообщал: «Обнаружил подводную лодку, преследую, навожу катера…»

Командующий берет телефон, вызывает командира бригады подводных лодок:

— Чья это лодка?

— Оказывается, наша, «М-90». Следует на позицию в Финский залив. Командир решил дозарядить батарею в море, но не рассчитал, подошел слишком близко к нашему острову…

— Начальник штаба! — бросив трубку, говорит мне командующий. — Подробно разберитесь в этой глупой истории, и чтобы больше такое не повторялось. А за бдительность наблюдения надо поощрить людей.

Он прав. Командир охраны водного района Главной базы капитан 2 ранга А. А. Милешкин, командиры его дозорных катеров, сигнальщики на постах наблюдения, летчики и батарейцы, безусловно, достойны похвалы.

Своеобразная проверка охраны подступов к Главной базе, несомненно, принесла пользу. Но конечно, пришлось принять меры, чтобы исключить в дальнейшем подобные казусы.

В полночь контр-адмирал Вдовиченко вышел со своим отрядом кораблей на постановку центрального минного заграждения в устье Финского залива. Создание минной позиции планировалось осуществить за несколько суток. Днем корабли должны были принимать мины в Таллине, ночью выходить на их постановку, хотя наши белые ночи мало чем отличались от сумрачного дня.

Всего было поставлено несколько тысяч мин заграждения. Вход в Финский залив был надежно закрыт.

Отряд заграждения состоял из двух минных заградителей — «Ока» и «Урал», лидеров «Ленинград» и «Минск», эсминцев «Карл Маркс», «Артем» и «Володарский». Непосредственное охранение отряда от мин и подводных лодок противника выполняли три базовых тральщика (БТЩ), несколько катеров-охотников и эсминец «Смелый». Прикрывать корабли с воздуха были готовы бомбардировочный и истребительный полки из Таллина. Место намеченных минных постановок было предварительно протралено. Мин в этом районе не обнаружено. Как позднее выяснилось, фашисты поставили свои заграждения западнее.

Двадцать наших подводных лодок вышли в Балтийское море; за ними готовились новые эшелоны лодок.

На ФКП продолжалась напряженная жизнь. Звонили телефоны. Отстукивали телеграфные аппараты. Склонившись над картами, сосредоточенно работали операторы, отмечая движение наших и вражеских кораблей.

С первых дней войны активно, действовала авиация флота. 24 июня мне позвонил командующий военно-воздушными силами флота генерал В. В. Ермаченков:

— Товарищ начальник штаба! Военно-морской базы Мемель у фашистов больше нет!

— Куда же она девалась?

— Мы все там разбомбили…

Действительно, контрольные аэроснимки подтвердили, что по этой военно-морской базе противника нанесен сильнейший удар. Не успели мы как следует изучить его результаты, как из Москвы поступило приказание: во взаимодействии с военно-воздушными силами армии и Северного флота уничтожить фашистскую авиацию на аэродромах Финляндии. По данным разведки, она угрожала Ленинграду, Балтийскому и Северному флотам.

25 июня рано утром девяносто флотских самолетов-бомбардировщиков бомбили аэродром Турку. На следующий день они повторили удар. Аэродром был разрушен, противник долго не мог им пользоваться.

В следующие дни авиация флота бомбила Котку, Порво и другие аэродромы. Всего в эту пору было совершено около двухсот пятидесяти самолето-вылетов. Противник понес большой урон.

К сожалению, в дальнейшем флотской авиации не пришлось много поработать на морском направлении. Тяжелое положение на фронте в районе Риги потребовало нашей срочной помощи сухопутным частям, и вся флотская бомбардировочная авиация по приказу Ставки стала действовать на рубеже реки Даугава.

Трудность состояла в том, что у морских летчиков не было опыта бомбардировки сухопутных целей. К тому же нашим бомбардировщикам приходилось летать в светлое время суток и без прикрытия истребителей. Мы теряли людей и боевые машины. И все же балтийские летчики успешно выполняли задачи. 1-й минно-торпедный, 37-й и 73-й бомбардировочные полки, насчитывавшие более ста самолетов, изо дня в день успешно бомбили вражеские переправы на реке Даугава. Бессмертный подвиг совершил летчик-бомбардировщик младший лейтенант П. С. Игашев. В бою его самолет загорелся, огонь погасить не удавалось. Тогда летчик на пылающей машине таранил фашистский самолет и вместе с ним врезался в танковую колонну противника.

Потрясенные, читали мы краткое донесение об этом штаба ВВС флота.

В жестокой борьбе рождались герои…

На море инициатива находилась в наших руках. Противник не смог сорвать ни развертывание наших подводных лодок в Балтийском море, ни постановку оборонительных минных заграждений в Финском заливе. Его первые удары с воздуха по нашим базам также оказались безуспешными.