Жерар Сивери - Филипп Август

К счастью, король Франции располагал такой широкой сетью вассалов и агентов всякого рода, что быстро узнавал о малейших поползновениях к измене. Он реагировал немедленно и часто успевал противодействовать тайным проискам английского короля, особенно в Оверни. Еще в 1189 году король Филипп установил над ней свой сюзеренитет в ущерб королю Англии. Затем он раздробил графство Овернское и присоединил к своему домену город Рьом с округой.

Смерть Филиппа Швабского в 1208 году обеспокоила короля Франции, ибо Оттон Брауншвейгский, племянник Иоанна Безземельного, остался без соперника в борьбе за императорский престол. Уже в следующем году папа короновал его в императоры, но скоро об этом пожалел, ибо его подопечный стал ему угрожать. Тогда Иннокентий III решил поддержать нового кандидата, предложенного королем Франции: Фридриха Гогенштауфена, сына императора Генриха VI и внука Фридриха Барбароссы.

Лучший континентальный фьеф короля Англии, наделенный солидной администрацией, Нормандия стала самым важным земельным приобретением, когда-либо сделанным Капетингами. Королевский домен стремительно разросся. Будучи источником богатства и могущества, Нормандия, однако, ставила серьезные проблемы перед королем Филиппом, который избегал принимать титул герцога Нормандского. Он — король, и этого достаточно. Начиная примерно с 1200 года, король Франции уже не вел себя как какой-нибудь граф в своих графствах и не считал себя таковым, поскольку относил к этой категории своих вассалов наряду с другими феодалами. Он не менял решений. Он не поддавался феодальным предрассудкам и, таким образом, наносил удар по их самым глубоким основаниям — по межличностным, вассально-сеньориальным связям, которые плотно опутывали королевскую власть.

Нормандия стала земельным присоединением нового типа. Если после присоединения к домену графств Артуа, Амьен и Вермандуа нее местные вассалы сохранили за собой свои фьефы, то Нормандия, напротив, претерпела многочисленные земельные конфискации. О размахе этих конфискаций свидетельствуют горестные жалобы, поданные потомками тех, кто потерял там свои фьефы, в ответ на опросы, проведенные по приказу Людовика IX в 1247 году. Конечно, Филипп Август помиловал некоторых из тех, кто какое-то время оставался верен своему герцогу, но те, кто раскаялся слишком поздно, были навсегда лишены своих фьефов. Король произвел важное перераспределение фьефов — более, впрочем, в долине Сены и прибрежных областях (особенно на Котантене и на севере земли Ог), нежели во внутренних лесных районах или в пределах Перша. Нормандская аристократия была обезглавлена, ибо многие бароны, вынужденные выбирать между верностью Иоанну Безземельному и покорностью Филиппу Августу, предпочли своего прежнего герцога. Несколько семейств ловко и умело маневрировали. Например, старший из Аркуров остался во Франции, а младший переправился в Англию. Однако многие линьяжи, из которых далеко не все были средними, признали власть Филиппа Августа и благодаря этому сохранили за собой свои нормандские фьефы. Пример тому — род Танкарвилей или семейство Курси, чьи земли в Англии отошли к графу Арунделу [172] L. Musset, «Quelques problemes poses par l’annexion de la Normandie au domaine royal franсais», F.PA, p. 291-307 (о конфискациях, обменах и т.д. см.: р. 296-298); N. Nortier, le Rattachement de la Normandie a la Couronne, th. Ec. des Chartes, Paris, 1951; об администрации Нормандии до завоевания см.: М. Powicke, «The Angevin Administration of Normandy», English His. Rev., 1906-1907; J. Le Pastourel, «Administration et justice en Normandie a la fin du XIIе siecle», Annales de Normandie, 1980. .

Однако самое важное новшество было следующим: ассимиляция остановилась на полпути, и Нормандия послужила образцом для дальнейших присоединений, увеличивших домен. В то время как королевские прево обосновались в Артуа и Вексене, Нормандия сохранила свое внутреннее административное деление на виконтства и бэли (bayles), и также два ежегодных собрания — судебных и финансовых (Великой Шахматной доски), председательствовать на которых король доверил Герену и Готье в 1207 году, а затем Герену и Руа в 1218 году. Но король назначал туда лишь французских бальи. Полностью сохранив в Нормандии ее финансовые обычаи, король поместил в свою казну то, что осталось после необходимых расходов на функционирование местной администрации. Таким образом, самое существенное было сохранено. Присоединив к своему домену земли в долине Луары, король также оставил там их сенешальства.

Несмотря на великую осмотрительность королевской администрации, несмотря на существование в Нормандии настоящей профранцузской партии и центров пропаганды, несмотря на учреждение в Руане и Кане новой влиятельной и богатой олигархии, там всё равно не обходилось без протестов и попыток сопротивления нововведениям. Действительно, нормандцы сильно страдали от нарушения экономических связей с Англией, и новая власть пожаловала им несколько охранных грамот для ведения торговли с королевством, расположенным за Ла-Маншем [173] L. Musset, op. cit., p. 299 и далее. .

Вместе с Нормандией Капетинги получили широкий выход к морю. Филипп Август считал себя удовлетворенным. Теперь он потерял интерес к прибрежным землям Пикардии. Правда, несколько позднее, в северной части Пикардии, он укрепил Булонь, конфискованную у местного графа, но и то лишь потому, что из этого порта, в соответствии с его планами, было легче совершить военную высадку в Англии. После завоевания половины континентального побережья Ла-Манша и таких превосходных портов, как Руан и Дьепп, Филипп Август отказался от присоединения каких-либо портов вспомогательного значения. Так, он уступил Жуэлю, знатному бретонцу, замок Гарблик, доминировавший над широкой акваторией возле северного побережья Бретани. Незадолго до этого небольшое королевское войско под предводительством графа де Сен-Поля и Жуэля захватило Гарблик у его давних владельцев, державших английскую сторону [174] G. Leb.,p. 82. . Когда Филипп II снова задумался о завоевании Ла-Рошели, он обратился к Савари де Молеону, знаменитому рыцарю и пирату, столь же опытному в сухопутных набегах, как и в стремительных, внезапных атаках на вражеские суда. Желая надежно обеспечить его верность, король пообещал уступить ему в случае успеха порты Ла-Рошели и Коньяка.

Невозможно сразу стать морским властелином. Не имея флота, Филипп был вынужден прибегать к услугам пиратов, которые умели организовать как морские рейды, так и защиту побережья. Королевская власть быстро поняла, что нуждается в моряках. В ходе первых лет завоевания Нормандии она ничего не сделала для того, чтобы привлечь их на службу, и позволила Англии обойти себя в этом отношении. Однако после 1206 года Филипп даровал прощение жителям Дьеппа, которые помогали Иоанну Безземельному, и предоставил широкую автономию сеньорам прибрежных земель [175] Sadourny, «Le marchands normands en Angleterre au lendemain de la conquete de 1204», Cahiers d’ ?tudes medievales, Rouen, 1979, p. 133 и далее (А. Садурни показал важность этих охранных грамот). .