Денис Черевичник - Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв.

— нож использовался только для уколов, а не для порезов;

— целью являлся мешочек, расположенный на груди участников у сердца, и каждый его прокол давал одно очко;

— раунд шёл 5 минут или заканчивался с заработанным очком;

— победителем становился боец, набравший больше очков;

— укол не засчитывался, если кто-то из участников дотронулся до земли коленом, рукой или же уронил нож;

— очко, полученное во время клинча и борьбы, считалось фолом и приносило победу противнику.

Ножи участников напоминали мясницкие, только с кинжальными рукоятками. Острия ножей были закрыты замшей, туго сшитой в шар, размером со стеклянный шарик для детской игры в марбл. Рефери «Нед» Маллахен подал сигнал к началу соревнований около 9 часов. Противники обменивались диагональными, восходящими и нисходящими ударами, но никому не удалось задеть мешочек с синим наполнителем. Оба работали с огоньком. Шум лезвий, ударявшихся о латунные щиты, был слышен по всему залу, и зрители, затаив дыхание, ожидали появления струи «крови» из маленьких мешочков у сердца спортсменов, но их ожидания не сбывались. Дуэлянты совершали опасные выпады в область сердца, но их искусное владение щитами защищал о желанную цель от сверкающих лезвий.

Пару раз датчанин коснулся нагрудника чернобородого сицилийца в нескольких сантиметрах от мешочка. Поскольку схватка затянулась, они утомились. Пот стекал по лицам, а их дыхание было слышно даже вдалеке от помоста. По сигналу рефери Маллахена они остановились. «Пять минут истекли, — сказал он, — а цель не повреждена». После пятиминутного отдыха участники надели маски и рукавицы и снова затанцевали по сцене. Энгельбрехт работал в обороне, сериями нанося уколы в левую часть груди Сан-Антониуса. Время от времени последний отвечал своему более лёгкому противнику прекрасными атаками. Однако капитан был ловок, как кошка. Он мягко отшагнул в сторону, и два удара итальянца миновали цель. После двух минут спарринга они стали осторожней. Оба экономили силы и, казалось, выжидали. Каждый раз, когда Энгельбрехт пытался провести финт, Сан-Антониус отвечал. Сам он при этом не открывался, и к концу второго раунда оба мешочка всё ещё были не тронуты. Рефери подошёл к краю помоста и сообщил об этом факте. «Время вышло, — отметил он с сожалением, — а мешочки целы».

Третий раунд был копией первых двух, только на этот раз противники решили побороться. Начал датчанин, но когда он обнаружил, что оппонент физически сильнее его, то изменил тактику и отскочил от противника. Затем в пылу схватки Сан-Антониус уронил свой нож на середине ринга, и его соперник ждал, пока он снова вооружится, чтобы продолжить бой. Энгельбрехт также был один раз разоружён, и в этом случае благородство продемонстрировал итальянец. «Время снова вышло, — мрачно сообщил рефери после окончания третьего раунда, — и мешочки пока целы». В четвёртом раунде Энгельбрехт пытался «раздёргать» своего оппонента. Он танцевал вокруг него, совершая обманные движения. Через три минуты спарринга гибкий датчанин заставил сицилийца открыться и энергичным нисходящим уколом в левую часть груди наконец пробил мешочек у сердца Сан-Антониуса. Синяя краска вытекла, и грудь была измазана индиго. Капитан явно был доволен и ликующе повторял: «Вот так, вот так». «Наконец он пробил мешочек», — радостно сообщил рефери, и толпа одобрительно завопила. Капитан подошёл к краю сцены и отсалютовал зрителям ножом на военный манер.

Пятый раунд был очень интересен. Первое время капитан работал в обороне, пока итальянец использовал все свои возможности. Он резал, колол и рубил своего соперника. Тем не менее это не дало результата, и когда по истечении пяти минут мешочек Энгельбрехта оставался нетронутым, датчанин был объявлен победителем состязания [942] The New York Times, 17 February 1885. / .

12 апреля 1861 года с обстрела форта Самтере началась самая кровопролитная война в истории США. Гражданская война, также известная как Война Севера и Юга, бушевала с 1861 по 1865 год. В двух тысячах сражений погибло больше американцев, чем в любой из войн, в которых когда-либо принимали участие Соединённые Штаты Америки. Потери северян — войск Федерации — составили около 360 тысяч убитыми и умершими от ран и более 275 тысяч человек ранеными. Конфедераты же потеряли убитыми 258 тысяч, и около 137 тысяч человек ранеными. Учитывая, что на тот период население США составляло всего около 30 миллионов, потери были просто огромными [943] Boyer, Paul S. The Oxford Companion to United States History, Oxford UniversityPress, New York, NY (2001), p. 132. .

Известный американский историк Эдвард Линн Айерс предположил, что Гражданская война произвела в Соединённых Штатах тот же эффект, что и Первая мировая в Европе, то есть вызвала антипатию к насилию и положила конец дуэлям на Юге. Другим решающим фактором в исчезновении дуэлей, с его точки зрения, стало распространение и утверждение евангелистской церкви и духа буржуазного предпринимательства с Севера на Юг, что привело к упадку значения чести среди аристократии [944] Gallant, Thomas W. Honor, masculinity and Ritual knife fighting in Nineteenth-Century Greece. //American Historical Review. Vol 105. No. 2. April 2000, p. 374. . Ведь как раз эти тринадцать штатов, составлявших разбитую Конфедерацию: Южная Каролина, Миссисипи, Флорида, Алабама, Джорджия, Луизиана, Техас, Вирджиния, Арканзас, Северная Каролина, Теннеси, Миссури, Кентукки — и являлись последним оплотом вошедшей в легенду «южной гордости» и хранителями архаичного испанского кодекса чести. Так это или нет, но после Гражданской войны дуэли и в самом деле пошли на убыль — в пуританском обществе победившего Севера с его рационализмом, протестантской этикой и новой капиталистической моралью не было места южным архаичным представлениям о чести, а следовательно, отпала необходимость защищать её с оружием в руках.

Дуэли на ножах в Финляндии и Скандинавии

В 1939–1940 годах в советском журнале «Знамя» были опубликованы мемуары известного российского и советского военного деятеля, дипломата и писателя Алексея Алексеевича Игнатьева. В воспоминаниях, вышедших под названием «50 лет в строю», комбриг Игнатьев, как и подобает идеологически выдержанному советскому офицеру, клеймил кровавый царский режим, безжалостно обошедшийся с братским народом Финляндии. Среди основных злодейств, приписываемых им русскому самодержавию, были следующие бесчеловечные деяния: «Расформировать финляндские войска — им доверять нельзя, — лишить финнов права служить в русской армии и даже запретить мирному населению носить традиционные финские ножи — вот была политика «мудрых» царских правителей, оскорбивших национальное чувство этого трудового народа, если не навсегда, то надолго», — гневно писал Игнатьев [945] Игнатьев, А. А. 50 лет в строю. В двух томах. -Т. 1. - М.: Гос. изд-во худож. лит-ры,1950.-С. 451. .