Александр Асов - Славянские боги и рождение Руси

Хорс поднялся рано-ранешенько и пошел ко речке Смородине, дабы омыться чистой водою и помолиться Всевышнему. И нашел Хорс у берега корзину, сиявшую небесным светом. Не было в той корзине ни золота, ни серебра, а был в ней златовласый ребенок.

И вот радость на небе и на земле. В Ирии бог Крышень-Коляда. В Ирии его вновь нашли волхвы-колежане. Они пришли, ведомые путеводной Звездой. Ворота в Ирий колежанам открыл Небесный Олень. И они вошли, славя Коляду, Хорса, Зарю, Майю и Дажьбога.

Потому и ныне во время празднования Коляды ко-лядовщики, подобно волхвам, следовавшим за Звездою, ходят по дворам и ищут Коляду, а найдя его, поют:

Мы ходили, мы искали Коляду святого

На небе и на земле…

А нашли его в светлом Ирии!

Как во первом тереме — Красно Солнышко,

Во втором тереме — часты звездочки,

В третьем тереме — ясная Заря.

Колежане увидели, что младенец Коляда на руках у Зари-Зареницы. Рядом на серебряной скамеечке — Хорс. У Хорса — золотая борода и усы. У Зари-Зареницы — кудри русые, рассыпающиеся серебром по ее плечам.

Хорс и Заря усадили колежан за стол. На богато убранном столе колежане увидели три кубка — первый с медом Сурьей, второй — с пивом Хомой, а третий с Абритой. Сурью пил из кубка Хорс, Хому — Заря-Зареница, а Абриту — Коляда.

В тереме у Хорса было три окна. В одно вошло Красно Солнце, во второе — светлый Месяц, а в третье частый Дождик.

Стали гости спорить — кто из них важнее. Солнце сказало, что оно всех выше, так как оно освещает горы, долины и моря. Месяц сказал, что он — важнее, так как светит ночью, когда ничего не видно. А Дождь сказал, что он — важнее, ибо он окропляет жито и пашни, и потому растет хлеб, и огнищане варят пиво.

— Нет, над всеми вами — Великий Бог! Коляда — сын Вышня-Дажьбога! — возразили колежане. — Скажет Солнцу: «Свети!» Светит Солнце. Скажет Месяцу — тот сияет. Скажет Дождику: «Дождь, омочи Землю-Мать, чтоб родилась рожь и пшеница!» И пойдет с небес благодатный дождь! Будь прославлен Бог Коляда!

А в это время в Темном Царстве лютовал Чернобог Кащей. Он собрал всех демонов-дасуней, чтобы обдумать — как погубить им молодого бога Коляду. И тогда Кащей сказал старухе Путане:

— Обернись молодою девой, лети в Ирий и изведи молодого Коляду! Его кости пусть станут прахом, пусть развеет их черный ветер!

Ведьма Путана разлютовалась, она слила вино в золотую чашу и подмешала в вино отраву. Прилетела в Ирий и встала с чашей на трапезе.

— Я пришла, принесла вина молодому сыну Дажьбога! Пусть он выпьет вино из чаши.

— Коляда, наш бог, молоденек! — ответили ей колежане. — Пить вино ему рановато. Грудь в вино обмакни, Путана. Дай-ка грудь молодому богу!

Путана обмакнула грудь в вино, взяла на руки Коляду и поднесла ему грудь с отравой. Коляда приложился к груди Путаны, высосал все молоко, а вместе с ядом — жизнь Путаны. Путана тут обернулась старухой и упала, раскинув ноги и раскрыв клыкастую пасть.

Ее зубы — черные камни,

ее ноздри — в скалах пещеры,

ее груди — холмы, а волосья — кусты,

ее бедра — два горных кряжа,

ее руки — мосты над бездной,

а живот — иссохшее море.

Тут Заря подхватила Коляду, а Хорс низверг Путану на землю. И содрогнулось царство Кащея.

Тогда Кащей послал в Ирий демона Босоркуна, обратившегося в Черного Аиста. Был тот Аист огромен, своими крыльями он закрыл весь свет. Налетел Аист на Коляду и проглотил его. Но почувствовав жженье в глотке, он выплюнул Коляду и попробовал заклевать. Но Коляда схватил Аиста за клюв и разорвал так легко, будто ребенок рвет травинку.

Узнав о гибели Аиста, еще больше разлютовался Кащей. Он послал в Ирий Дракона Халу. Прилетел Хала и разинул пасть.

По земле он влачил одною губой,

облаков касался второю.

Его челюсти — словно ущелья,

зубы — будто вершины гор.

Дракон сразу проглотил всех гостей-колежан и Коляду. Как Коляда оказался в драконьей пасти — сразу стал расти. Он вырос выше гор и облаков. Стал душить Дракона и в конце концов разорвал его на части.

Предание о родных и приемных родителях Коляды (вначале Дажьбог и Златогорка — потом Хорс и Заря) повторяет сюжет сказания о Кришне (его также спасают у приемных родителей).

Славянские предания о Кришне-Коляде во многом совпадают с индийскими ведическими преданиями о Кришне-Калкине. Сравни текст из «Веды славян» о Море-Юде и Коляде и предание о Путане (в русском языке имя сей ведьмы стало прозванием раслушниц) и Кришне из 10-й песни «Шримад-Бхагаватам».

Стоела ми Мора Юда,

Я си е никой не виде,

Та си зела златна чеше,

Си пала си руину вину,

Руину вину тригодишну,

Фафъ вину-ту троена билька

Троена билька больничева,

Подаде си златна чаше (…)

Ох, си, моле, загинах си!

Люта ма отрава на сериу-ту (…)

Ютговори Мора Юда

Мора Юда Самовила:

…Та посече малки деца!

(…) Спускали се облаци-те,

Облаци-те и магли-те,

Та си пещере закрыли.(…)

Бог да бие Мора Юда…

Чула ми Злата Майка…

Та са варна фъ пещере-та,

На Бога си дума и говори:

Хаде, Боже, мили сину…

Закара си Златна Книга,

Та си учи млади юнаци

Млади юнаци, малка моми!

Встала вила Мора-Юда,

как — никто ее не видел,

и взяла ту злату чашу,

ту, где красное вино,

трехгодичное вино,

а в вине том травы были,

были ядовиты травы.

Подает она ту чашу (…)

да погибнет пусть малец

от отравы лютой сердцу! (…)

Говорила Мора-Юда

Мора-Юда Самовила:

«Рассеку дитя малое!..»

Но спустились облака тут,

с неба облака и мгла,

и пещеру ту укрыли.(…)

Бог же бьет ту Мору-Юду…

Стала думать Злата Майка

да во той святой пещере,

говорила младу Богу:

«Боже, Сын мой, Ты иди,

и возьми ту Злату Книгу,

и учи младых юнаков,

юношей и красных девиц!

Путана без позволения вошла в Гокулу… Обернувшись красивой женщиной» она переступила порог дома…. Положив младенца себе на колени, Путана положила Ему в рот сосок своей груди, помазанный страшным ядом. Она надеялась, что как только Он возьмет в рот ее грудь, Он умрет. Однако маленький Кришна, быстро и зло схватив сосок, выпил отравленное молоко вместе с жизненным воздухом ведьмы. («Источник вечного наслаждения» Свами Прабхупады.)