Вадим Гребенников - Радиоразведка Европы. Перехват информации

Впоследствии их объединили под кодовым названием «Марс-Айфель». «Марс» в данном случае означал Марсель, поскольку немцы хотели поддержать легенду, что советский агент «Кент» по-прежнему ведет радиопередачи из этого города.

Амплетцер начал управлять своим фальшивым «оркестром» в ноябре 1942 года. Радиосвязь быстро удалось наладить, и вскоре обмен сообщениями между Москвой и Западной Европой пошел так же гладко, словно и не прерывался. У Центра подозрений, похоже, не возникло, а задержку с выходом в эфир «Gestapo» объяснило техническими неполадками.

Немцам очень хотелось передать радиосвязь в руки перевербованных агентов «Красной капеллы». Конечно, приходилось опасаться, что в любой момент невольные помощники могут предупредить советский разведцентр при помощи какого-нибудь заранее согласованного сигнала. Единственная ошибка в определенной группе цифр или позывных могла положить конец тщательно спланированной «радиоигре».

Поэтому «Gestapo» не позволяло никому из бывших агентов даже прикасаться к настоящим передатчикам. Перевербованные радисты работали на учебных ключах, а их сообщения записывались на магнитную ленту. Таким образом немцы могли изучать, а затем имитировать «почерк» каждого радиста.

После долгих тренировок по копированию «почерка» бывших противников немецкие радисты передавали тщательно подготовленную информацию в Москву. Перевербованным радистам приходилось постоянно присутствовать во время приема и передачи радиограмм, поскольку московское начальство могло внезапно вклиниться в передачу и потребовать сообщить заранее условленный пароль.

В процессе радиоигры сначала передавались только такие сведения, которые противник был не в состоянии проверить. Подобного материала оказалось явно недостаточно, поэтому в материалах радиоигры стали преобладать подлинные данные. Это условие выросло в большую проблему.

Москва требовала главным образом военную информацию, но передавать её противнику надо было без ущерба для безопасности собственных войск. Для контрразведки этот вопрос был самым болезненным, ведь она зависела от доброй воли руководства «вермахта», без санкции которого никакой военной информации получить было невозможно.

Когда Москва запрашивала у своих агентов военные сведения, «специальному отряду» Амплетцера приходилось запрашивать их у французского отделения «Абвера» в Париже. В свою очередь, «Абвер» обращался за одобрением к главнокомандующему группой армий «Запад» и после его получения составлял необходимую сводку, которая шифровалась и отправлялась в Москву.

Однако, несмотря на все бюрократические препоны, Амплетцер со своими специалистами в Париже ухитрялись отвечать на запросы советского Центра достаточно быстро. Поток информации между Разведцентром и «Gestapo» рос с каждой неделей. Москва не усомнилась в своих агентах на Западе, и ее запросы становились все более конкретными и настойчивыми.

Чем подробнее становились вопросы Москвы, тем больше она вынуждена была выдавать все ещё работавшую на Западе сеть своих информаторов, а именно это и было целью «Gestapo». Там имели все основания полагать, что советская разведсеть во Франции, Бельгии и Голландии разрушена, но ещё оставалась сеть Коминтерна и подполье французской компартии, которых также подключили к сбору информации.

Гораздо более важной целью была советская разведсеть под руководством Шандора Радо в Швейцарии. После разгрома других групп на неё возложили ответственность за обеспечение Москвы информацией с самых высоких уровней руководства «вермахта». Радо занимался только перехватом информации по каналам швейцарской армейской спецслужбы, у которой оказались замечательные связи в ставке фюрера.

Следующей целью «Gestapo» стало заставить Москву выдать последних оставшихся на Западе агентов. Одну победу «специальный отряд» записал на свой счет, когда удалось убедить советский Разведцентр сообщить местонахождение одного из подпольных передатчиков французских коммунистов, который немцы немедленно захватили.

Когда передатчик «Кента» вышел из строя, «Gestapo» попросило Москву обеспечить надежного радиотехника из французской компартии. Центр сразу порекомендовал для этой цели товарища Жожо, который собирал для своей партии КВ передатчики. Его арестовали, и он выдал известных ему информаторов, которые вскоре оказались в тюрьме.

5 июня 1943 года главнокомандующий группой армий «Запад» в письменной форме изложил свои соображения против передачи разведданных для продолжения «радиоигры» «Эйфель». Он отметил, что московский Центр вот уже некоторое время ставит настолько конкретные вопросы военного характера, что «радиоигра» может продолжаться лишь в том случае, если на них будут даваться столь же конкретные ответы, «иначе Москва поймет, что ее водят за нос».

Поэтому он решил не брать на себя ответственность за предоставление информации, необходимой для «радиоигры». Он также придерживался того мнения, что военное положение немецких войск на Западе таково, что нет никакого смысла вводить Москву в заблуждение.

Однако, по мнению контрразведчиков, смысл продолжать игру все-таки был. Служба безопасности «SD» (нем. SicherheitsDienst) и Полиция безопасности «SiPo» (нем. Sicherheitspolizei) были соответствующим образом проинформированы. Что из этого получилось, не известно, однако 17 июля 1943 года главнокомандующий группой армий «Запад» предоставил немецким контрразведчикам дополнительный материал для продолжения игры.

После бегства Треппера в сентябре 1943 года отделение «Абвера» во Франции положило конец «радиоигре»: «Получение дезинформационных материалов от главнокомандующего группой армий „Запад“ столкнулось со значительными трудностями, поскольку главнокомандующий придерживается мнения, что противник в Москве уже заподозрил обман… Главнокомандующий не может обеспечивать необходимой информацией для ответов Москве также по чисто военным причинам».

В «RSHA» также пришли к выводу об окончании операции, поскольку организации «Красной капеллы» во Франции и Бельгии давно ушли в историю. После этого началась «радиоигра» «Кента» (операция «Марс»), продолжавшаяся до конца войны. Также продолжалась операция по внедрению агентов во французское подполье, но «радиоигра» «Красной капеллы» постепенно завершалась.

Кульминацией деятельности немецкой радиоконтрразведки «Абвера» во время Второй Мировой войны стали две «радиоигры», проведенные против британской разведки «MI6». Они получили от задействованных немецких спецслужб следующие названия: акция «Nordpol» (нем. северный полюс) и дело «Porto II».