Александр Жуков - История Японии. Т.І. С древнейших времен до 1868 г.

В верховьях, в среднем течении и в низовьях рек использовались разные типы лодок, поэтому возникала необходимость в перегрузке товаров. Этим занимались оптовые торговцы, владельцы лодок, гребцы, кули и др.

Речные оптовые торговцы ( тонъя ) платили владельцам лодок за провоз из денег, полученных с владельцев грузов, и из комиссионных за ведение дел. Однако постепенно тонъя превращались во владельцев лодок, и среди них появились люди, которые совмещали оба занятия — посредничество и перевозку. Они вносили в казну бакуфу и княжеств промысловый налог и за это получали право вести дело. Кроме того, функции тонъя нередко выполняли деревенские чиновники, оказывая посреднические услуги в обеспечении транспортом владельцев грузов и путешественников. Они руководили владельцами лодок, гребцами, кули, которые занимались погрузкой и разгрузкой, связывались с тонъя на других реках и т. д.

«Закрытие» страны и запрещение строить большие суда отрицательно сказалось на японской технике кораблестроения и искусстве навигации. Однако каботажное сообщение получило широкое развитие. В 1620 г. началось сообщение между О̄сака и Эдо, морем везли рис, хлопок, масло, уксус, сакэ , сою и другие товары первой необходимости. В 1700–1702 гг. через порт Эдо прошло 4036 судов. Каботажное плавание осуществлялось как вдоль тихоокеанского, так и западного побережья. С XVII в. эти морские пути использовались очень активно. По всей Японии возникло много оживленных портовых городов.

Японское купечество по своему происхождению представляло собой довольно пеструю картину. Несмотря на строгую общественную регламентацию, в японском обществе на протяжении длительного периода происходили активные процессы социальной мобильности, что прослеживается на примере истории крупных торгово-предпринимательских династий.

Особенно сильно сословная система обнаружила свою подвижность в период кинсэй , чему способствовал ряд политических и социально-экономических обстоятельств. Сталкиваясь с реальностью повседневной жизни, Люди довольно активно меняли свою социальную принадлежность: одни по причине накопленного богатства, другие — в силу утраты внутрисословных связей.

Купечество пополнялось за счет обедневших самураев, ремесленников, оставивших ремесло ради торговли. С ростом городов началось и участие в торговле крестьян. Они стали заниматься пригородным земледелием, ориентируясь на нужды горожан. Хотя городские купцы старались вытеснить крестьян с городских рынков, закупая излишки сельскохозяйственной продукции и изделия сельского ремесла на местах, некоторым крестьянам удавалось разбогатеть, и они, порвав с земледелием, сами становились купцами.

Формирование нового купечества

Предприимчивость японского купечества позволила ему достичь значительной экономической мощи даже в условиях изоляции Японии, когда оно было лишено возможности заниматься внешней торговлей. Всю свою энергию и изобретательность оно направило на развитие внутренней торговли, меньше — в сферу производства. Четвертое (в японских условиях) сословие весьма преуспело в искусстве манипулирования деньгами, создав по всей стране сеть ссудных лавок. Кредитно-финансовые операции для многих купеческих домов послужили источником накопления, а свидетельством того, какими денежными суммами обладали эти дома, служит факт быстрого образования банков во второй половине XIX в., основу которых составляли как раз накопления купеческих домов. Купцы также вкладывали деньги в освоение новых земель и разными путями становились фактическими собственниками земли.

В XVII в. все население страны разделялось на четыре сословия: самураи, крестьяне, ремесленники, торговцы. В социальной иерархии торговцы занимали последнюю ступеньку, и их отношения с другими социальными категориями населения страны были сложными. Основная часть даймё̄ и самураев, находившаяся у купцов в постоянном долгу, относилась к ним с враждебностью и презрением, но не могла обойтись без их помощи. Так, О̄сио Хэйхатиро̄, самурай по происхождению, поднявший мятеж в г. О̄сака, говорил о них:

«Ненавистные пройдохи — богатые горожане не только подчиняют себе самураев, пользуясь их затруднительным материальным положением, но позволяют себе грубости, гордясь и выставляя напоказ свое богатство… Они имеют огромное количество рисовых пахотных полей и другое имущество и живут, не испытывая ни в чем недостатка. В то время как народ страдает от страшного бедствия, голода, они продолжают, как всегда, вести роскошную, веселую жизнь, не обращая внимания на страдания парода».

Торговцы оказались внизу социальной лестницы совсем не случайно. С одной стороны, феодалы были заинтересованы в помощи торговцам при реализации на рынке натуральной ренты, получаемой с крестьян, при организации горных и других предприятий, при операциях по внешней торговле и т. п. С другой стороны, рост финансового могущества торговцев внушал опасения классу феодалов, которые всячески старались ограничить свободу их деятельности. Действительно, по мере развития товарно-денежных отношений японское купечество становилось все менее покорным. Как говорил конфуцианский ученый Гамо̄ Кумпэй, «гнев богатых купцов из О̄сака вселяет ужас в сердца даймё̄ ».

Оптовые торговцы О̄сака, Эдо и Киото обладали силой и авторитетом и играли большую роль в ценообразовании. Правительство время от времени делало «набеги» на их финансовую мощь, облагая их «добровольно-принудительными займами ( гоё̄кин ).

При этом верховные правители Японии пользовались услугами купечества. У Токугава Иэясу советником по финансовым делам был Гото̄ Мицуцугу, который основал монетный двор (Гиндза). Купечество само искало связи с властями. Так, торговый дом Мицуи стал банкиром бакуфу . В отношении низших слоев населения купечество выступало в роли работодателей — лодочники, грузчики, носильщики, не говоря уж о многочисленных приказчиках в лавках, обслуживали расширявшуюся торговлю.

Структура купечества была многообразной. Это были и крупные оптовые торговцы, владельцы бакалейных, мануфактурных, галантерейных лавок и лавчонок, лоточники, бродячие торговцы вроде русских коробейников; среди последних было много женщин. В период средневековья бродячие торговцы сыграли важную экономическую роль — они были посредниками между городом и деревней, между районами с разной специализацией. Для многих крестьян такая торговля была побочным промыслом, хотя она была связана с большим риском — на дорогах хозяйничали разбойники.