Александр Жуков - История Японии. Т.І. С древнейших времен до 1868 г.

Русский исследователь дальневосточного буддизма О.О.Розенберг отмечал, что если школа Сингон дала Японии искусство, то направление дзэн в значительной степени способствовало развитию всех его жанров. В последующую эпоху жестоких междоусобных войн именно дзэнские монастыри стали теми тихими островами, где могла развиваться японская культура.

Развитие синто̄

Распространение разных направлений буддизма не могло не вызвать поиски теоретических основ синто̄ . В повседневной жизни противопоставления этих двух религий не было. Какого бы направления буддизма человек ни придерживался, он продолжал почитать свое родовое божество удзигами. Синто̄ оставался основой мировоззрения японца. Без синтоистских обрядов и церемоний невозможно было представить себе функционирование японской государственности, земледельческого цикла, да и просто обыденной жизни людей. Однако в постоянном сосуществовании с хорошо структурированными буддийскими учениями синто̄ была вынуждена искать новые формы выражения. В то время наиболее логичным направлением таких поисков было включение в буддийскую систему миропонимания.

В эпоху Камакура сформировалось одно из направлений синто, так называемое Ватараи синто̄ (или Исэ синто̄ ). Служителем внешнего святилища Гэку комплекса Исэ (вероятно, Ватараи Юкитада) была написана «Синто̄ гобусё» («Книга в пяти частях о синто̄ »), В ней автор, взяв за основу мифы «Кодзики», «Нихон сёки» и «Кудзи хонги», объяснял происхождение святилища и культа Исэ. Опираясь на положения китайских концепций Инь-Ян и Пяти элементов, он выявлял (в рамках) «истинную суть» синтоистских божеств и, применяя конфуцианские положения, определял в качестве главной добродетели правдивость и чистоту, что хорошо соответствовало важной роли обрядов очищения в синтоистском культе. В противоположность буддийской концепции хондзи суйдзяку , согласно которой синтоистские божества- ками являлись аватарами, воплощениями будд, синтоистские служители выдвинули положение, что ками суть «истинные существа», а будды — их «проявленный след». Фактически, это был перевернутый вариант буддийской концепции рё̄бу синто̄ — «двоякого пути богов».

В эпоху Камакура религиозный мир японцев сделался еще более многообразным. Однако при этом взаимодействие составлявших его основу синтоистских и буддийских представлений, стало только более устойчивым.

Образование двух ветвей императорского дома

Вопрос о порядке престолонаследия обострился в 1272 г., после смерти отрекшегося императора Госага. Прямое правление Госага было кратковременным (1242–1246), но как отрекшийся император он стоял во главе императорского рода и оказывал влияние на политическую ситуацию в государстве на протяжении почти 30 лет. Отношения двора и бакуфу в то время были спокойными, а после того, как в 1252 г. сын Госага Мунэтака стал сёгуном — почти родственными.

Госага больше всего любил 4-го сына, будущего императора Камэяма, которого сделал наследником старшего сына Гофукакуса. Он также попытался закрепить передачу трона, по его линии, определив, что следующим наследным принцем будет сын Камэяма. Однако он так и не принял решения, кто из его сыновей возглавит императорский дом.

После смерти Госага власти бакуфу , желая сохранить хорошие отношения с императорским двором, обратились к овдовевшей императрице с вопросом о последнем желании Госага. Затем на основании ее слов главой императорского дома был объявлен сам молодой император Камэяма.

Впервые с XI в. правящий император оказался более значимой фигурой, чем отрекшийся. Это положение изменяло установившееся правило, что возглавлять императорский дом мог только отрекшийся император, и означало не что иное, как передачу политической власти правящему императору.

В 1274 г. Камэяма отрекся в пользу своего сына Гоуда, что вызвало крайнее неудовольствие Гофукакуса. Бакуфу на этот раз вмешалось, предложив Камэяма усыновить племянника и сделать его наследным принцем. Камэяма вынужден был согласиться.

В 1285 г. Камэяма издал несколько указов, в которых, в частности, регулировались правила поведения внутри и вне императорского дворца. Одновременно появился указ, разрешавший передачу земель буддийских и синтоистских храмов другим храмам или частным лицам, что означало юридическое признание процессов купли-продажи земли, происходивших в реальной жизни. Кроме того, Камэяма реформировал судебную систему кугэ , максимально приблизив ее к системе бакуфу .

В 1287 г. бакуфу потребовало отречения императора Гоуда и возведения на трон сына отрекшегося императора Гофукакуса. Причиной такого решения было обвинение в адрес Камэяма в подготовке заговора против бакуфу . Вероятно, слухи были инспирированы сторонниками Гофукакуса в императорском дворе. Гоуда был вынужден отречься, и на трон был возведен Фусими, сын Гофукакуса; последний же возглавил императорский дом. В 1290 году по инициативе бакуфу сын Фусими был провозглашен наследным принцем, а сын Гофукакуса — Хисаакира — сёгуном.

Император Фусими продолжил реформировать систему управления двора. Однако его деятельность была прервана вынужденным отречением в 1298 г., вызванным интригами, сходными с теми, что заставили отречься Камэяма. На трон был возведен Гофусими, а наследным принцем провозглашен сын Гоуда, внук Камэяма. С этого момента бакуфу как будто решило следить за последовательностью наследования двух императорских ветвей по линиям Гофукакуса и Камэяма. Так, в 1301 г. Гофусими вынужден был отречься, и в порядке установленной очередности на трон был возведен Гонидзё, а наследным принцем был провозглашен младший брат Гофусими — Ханадзоно.

Ветвь, ведущая начало от Камэяма, получила название Дайкакудзи (по названию резиденции Гоуда), а ветвь, ведущая начало от Гофукакуса, стала называться Дзимё̄ин (по названию резиденции Фусими). Каждая из ветвей имела более 100 сё̄эн . Впоследствии бакуфу разделило все сё̄эн императорского дома поровну между обеими ветвями.

Антагонизм внутри императорского дома нашел выражение и в их религиозной принадлежности. Так, Дайкакудзи были сторонниками сунского конфуцианства, дзэн-буддизма и китайского стиля в каллиграфии, в то время как Дзимё̄ин предпочитали хэйанскую культурную традицию и в литературе, и в каллиграфии, и в буддизме. Внутри придворной аристократии, кроме двух больших лагерей, постоянно возникали соперничающие между собой группы, поддерживавшие разных возможных претендентов на трон.