Александр Жуков - История Японии. Т.І. С древнейших времен до 1868 г.

Реальная власть сёгуна в тот период опиралась на объединение двух наследственных структур — личную охрану, своеобразную лейб-гвардию ( хо̄ко̄гата ) и бугё̄нинсю̄ — чиновников-администраторов, представлявших мандокоро .

Хо̄ко̄гата как личная охрана подчинялись непосредственно сёгуну. Сохранились списки стражников ( гобансё ) за 40-е и 50-е Годы XV в. Они были организованы в 5 групп ( гобан ), и структура некоторых из них полностью сохраняла иерархию в системе феодальных домов, из которых они набирались.

Деятельность чиновников бугё̄нинсю̄ распространялась далеко за пределы мандокоро , и охватывала самурай докоро и монтю̄дзё .

В середине XV в. наследственные администраторы были выходцами из нескольких феодальных семей — Ино̄, служившие еще в камакурской администрации, Сэй, Дзибу, Мацуда, Сува, Накадзава, Фусэ.

В сборнике документов того периода «Бугё̄нин хо̄сё» («Административные директивы») перечислены должности, которые занимали администраторы. Это — секретари сёгунского правительства ( ю̄хицусю̄ ), советники ( сикихё̄дзё̄сю̄ ), судьи ( хикицукэсю̄ ).

Представители административной службы сёгуната, монополизировавшие эти должности, на фоне основной массы самураев были весьма грамотным слоем общества, обладали опытом административной практики и серьезной юридической подготовкой. Они традиционно пользовались уважением в правящей элите и в обществе в целом.

То, что даже низшие звенья административного аппарата обладали монополией на наследственное замещение должностей, давало сёгунам определенную возможность бороться за ограничение влияние канрэй . Сёгун, опираясь на группу семей, наследственно связанных с его администрацией, и на свою личную систему охраны, стремился единолично контролировать политическую и судебную области деятельности правительства.

Впрочем, наследственный принцип формирования административного аппарата приводил и к некоторым отрицательным по следствиям. Среди наследственных чиновничьих групп был силен дух родственной и корпоративной солидарности, которая к концу XV в. сделалась так сильна, что сложилась ситуации, когда нередко горизонтальные связи оказывались значительно сильнее чем вертикальные. Таким образом, нарушалось взаимодействие между высшими и низшими уровнями в администрации.

Кроме того, это провоцировало конфликты между различными органами сёгунской администрации. Так, в 1485 г. возникло острое противостояние между бугё̄нин и стражей. Внешне повод глядел не особенно серьезно — вопрос был в том, где им располагаться во дворце сёгуна, в частности, на разнообразных приемах. На самом же деле речь шла об определении статуса каждой этих структур в системе власти.

Распад системы сё̄эн

Несмотря на прекращение противостояния двух династий, междоусобная борьба в стране продолжалась как столице, так и в провинциях, частности, полем самой интенсивной борьбы сделалась аграрная сфера. Междоусобные распри сопровождались переделом земель. Это отражало важные социально-экономические процессы, характерные для этого периода японской истории, и прежде все — разложение и распад сформировавшейся в X в. системы сё̄эн .

К XV веку сё̄эн претерпел серьезную трансформацию. Бывшие чиновники — назначенные в провинцию еще при камакурском сёгунате военные управители сюго и сборщики налогов дзито̄ сделались самыми крупными землевладельцами. Имея огромную власть в провинции, жалованные сё̄эн , они постепенно превращались в феодальных владетелей — сюго даймё̄ . В то же время они сохраняли чиновничий аппарат сё̄эн и, передавая должности своим вассалам, усиливали таким образом свое влияние.

Соответственно, сам сё̄эн превратился в крупное феодальное княжеское владение вотчинного типа. Именно переход от системы среднего феодального владения к крупной феодальной собственности, к созданию княжеств, определил направленность всех социально-экономических и политических процессов Японии XV–XVI вв.

В отличие от сё̄эн , княжество, как правило, имело компактный земельный массив. В сё̄эн была более распространена отработочная рента, а в княжестве же была обязательна рента продуктами, во многом ориентированная на рынок.

Создавая свои владения, сюго даймё̄ должны были прилагать усилия для сохранения и укрепления своего положения в столице, где они обязаны были иметь свои резиденции. Хотя официально они не должны были постоянно присутствовать в столице, но с начала XV в. фактически сложились и действовали основы системы заложничества. Сёгун требовал присутствия губернаторов в столице, а когда они уезжали, то должны были оставлять там родственников (как правило, сыновей).

Впрочем, сюго даймё̄ зачастую были сами заинтересованы в длительном пребывании в Киото. Это позволяло им вместе с наиболее значительными феодальными домами участвовать в обсуждении неотложных проблем и в выработке политических и экономических решений, поддерживать контакты с бюрократией из окружения сёгунов, с богатыми торговыми домами — особенно, связанными с внешнеторговыми операциями.

В то же время, это «вынужденно-добровольное» отсутствие сюго даймё̄ в провинциях имело для них серьезные последствия. Там активно начали укрепляться их вассалы дзито̄ , а также разбогатевшие и осевшие на землю самураи. Все они стали называться кокудзин («провинциалы») и постепенно утвердились как сильная местная власть. В японских исторических исследованиях эта социально-политическая и социально-экономическая ситуация получила название « гэкокудзё̄ » («низы побеждают верхи»).

Сюго даймё̄ в стремлении захватить землю, получить неоспариваемые права землевладельца- рё̄сю ( рё̄сюкэн ) вступали в ожесточенные конфликты с кокудзин . Последние для борьбы за свои интересы создавали объединения, лиги — кокудзин икки . При этом они опирались на сёгунские власти, которые любыми способами старались не допустить прочного объединения сюго даймё̄ в их борьбе с сёгунатом.

Жестокую борьбу с сюго даймё̄ вел сёгун Ёсинори. Он начал, в частности, открыто вмешиваться в традицию наследования в семьях сюго , и, прерывая законный процесс получения наследственных прав, на основании собственных жалованных грамот передавал земельные владения другим феодальным семьям. Его репрессии даже доходили до казни сюго .

Такая политика привела сёгуна к трагическому концу. Конфискация им земель семьи Акамацу стало причиной убийства Ёсинори сюго и его сыном.