Александр Жуков - История Японии. Т.І. С древнейших времен до 1868 г.

В XV–XVI вв. буддийская церковь владела не только значительными земельными угодьями, но и активно участвовала во всех сферах политической и хозяйственной деятельности. В владениях вводились более прогрессивные формы ведения сельского хозяйства, строились каналы, дамбы, мосты и другие сооружения. Помимо огромных материальных ресурсов, церковь располагала также большими людскими резервами. Среди последователей различных сект было не только множество крестьян, но и мелких феодалов и горожан. Духовенство мощных монастырей, независимых экономически и политически, настоящих торговых городов-государств, вступало в союзы с феодальными домами, противостоявшими Ода Нобунага. После длительной борьбы несколько буддийских монастырских центров были жестоко разгромлены войсками Нобунага.

Тем не менее религиозные выступления, объединявшие разные слои японского общества, и в дальнейшем продолжали оставаться важной составной частью народных движений.

Традиционные формы социального протеста

На форму крестьянских выступлений оказывали большое влияние характер религиозной практики, особенности культурных и бытовых традиций средневековой Японии.

Так, синтоистское положение о том, что каждый японец находится под защитой своего местного божества, стало основой весьма своеобразной, но действенной крестьянской практики сопротивления политике сюго даймё̄ . Места обитания местных богов-покровителей — леса, горы, излучины рек, пещеры, морское побережье — считались для недовольных крестьян надежным убежищем, территорией, защищенной духами-охранителями, куда не могли вступить ни вооруженные отряды князей, ни представлявшие административную власть чиновники.

Такая форма сопротивления называлась «коллективный побег». В «бега» отправлялась полностью вся деревня. Перед этим владельцу поместья отправлялись петиция с требованиями и специальный, по особой форме составленный документ — «присяга», в которой всеми членами общины подтверждалась истинность сведений, приведенных в петиции.

Этот документ как бы легализовал действия общины, придавал им законность. Поэтому крестьяне нередко прибегали к символическому изображению защищенной божеством территории — например, леса. Тогда в деревне высаживали бамбук и «священные деревья» ( сакаки ), как бы «уводя» таким образом всю деревню в лес — в зону действия защиты духов-охранителей.

Такая практика «коллективных побегов» была довольно сильной мерой воздействия, и требования крестьян, как правило, если не полностью, то в большей их части удовлетворялись.

Причинами очевидного сокращения числа крестьянских выступлений в конце XVI в. были два существенных обстоятельства.

Первое — жесточайшая политика контроля и наказаний, проводившаяся Тоётоми Хидэёси при осуществлении им аграрных преобразований. Малейшее не только сопротивление, но даже недовольство получало немедленный крайне жестокий ответ. В карательных кампаниях, следовавших одна за другой, принимал участие и сам диктатор.

Второе — определенные положительные последствия объединительной и реформаторской деятельности Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси. Объединение страны, прекращение междоусобиц дали крестьянам относительную гарантию стабильного существования их хозяйств. Кроме того, аграрные преобразования Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси, упорядочивших землевладение и землепользование, содействовали укреплению мелкого крестьянского хозяйства в новой сельской общине. Ликвидация посреднических звеньев между крестьянином и феодалом содействовала формированию широкого слоя мелких собственников, способных в плачивать ренту и поддерживать и даже развивать хозяйственную инициативу, получая сверх налоговых выплат определенную долю прибавочного продукта. Хотя рента была высокой (2/3 урожая), произошло расширение посевных площадей, рост сельскохозяйственного производства и, как следствие, развитие базы товарно-денежных отношений.

В XV–XVI вв. страна переживала период, получивший в японской историографии красноречивое название сэнгоку дзидай — «эпоха воюющих провинций». Непрерывные междоусобные войны охватили по существу всю Японию.

Если проанализировать положение каждого из крупных социальных слоев японского общества того времени — феодальных семей и самураев, торгово-ростовщического капитала и крестьянства, то выяснится, что исторический опыт предшествующих столетий привел к образованию на территории страны нескольких центров политического и экономического притяжения, сформировавших систему общественных связей.

Так, в центральной части Хонсю̄ сложилось два подобных центра — крупные феодальные дома концентрировались вокруг сёгунской фамилии или императорской династии. В тех же зонах действовали купеческие гильдии, богатые торговые семьи, обслуживавшие сёгунское и императорское окружение. Нередко кошелек купца оплачивал ведение междоусобных войн.

Еще одним районом сложившихся связей и контактов был о-в Кю̄сю̄ и юг о-ва Хонсю̄. Здесь главенствовали сепаратистские тенденции. И коалиции феодальных князей, и купеческий капитал преследовали одну и ту же цель — укрепить независимость от нейтральной сёгунской власти или даже добиться полного отделения.

Но ни XIV, ни XV века не принесли успеха сепаратистскому движению в южных провинциях. Не принесли они и окончания междоусобных распрей на всей остальной территории страны. Воинственные феодальные дома-победители и их коалиции рушились в бесконечной кровавой борьбе, становились жертвами новых победителей и новых коалиций.

Наличие внутренних таможенных границ, непрерывные кровопролитные столкновения между феодальными князьями и крестьянские восстания стали препятствием к развитию экономики Японии. Наступил период, когда многие феодалы, еще недавно добивавшиеся независимости от центра или пытавшиеся подчинить мечом более слабых соседей, почувствовали себя игрушкой обстоятельств. Ни одно феодальное княжество, будь то крупное или мелкое, не имело гарантий безопасного существования. В таком же положении оказались и купцы, еще совсем недавно наживавшиеся на честолюбивых устремлениях феодальных князей.

В критической ситуации, когда многие районы страны в результате войн, голода и эпидемий оказались опустошены, все социальные слои феодальной Японии оказались поставленными перед необходимостью установления твердой центральной власти. Нужно было пресечь центробежные устремления отдельных феодалов, добиться от них беспрекословного подчинения правительству и, наконец, противопоставить незатихающим крестьянским выступлениям собранную воедино силу феодального класса. Требовалась власть, которая смогла бы объединить раздираемые многолетними войнами провинции и даровать стране долгожданный мир.