Политбюро и дело Берия. Сборник документов

Берия предан суду по обвинению в измене Родине, совершении террористических актов, активной борьбе против рабочего класса и революционного рабочего движения, проявленной им на секретно-агентурной должности в контрразведке контрреволюционного мусаватистского правительства в Азербайджане в период Гражданской войны, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-1 «б», 58-8, 58–13, 58–11 Уголовного кодекса РСФСР.

Меркулов В. Н., Кобулов Б. 3., Гоглидзе С. А., Мешик П. Я. и Влодзимирский Л. Е. преданы суду по обвинению в измене Родине, совершении террористических актов и участии в контрреволюционной изменнической заговорщической группе, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-1 «б», 58-8, 58–11 Уголовного кодекса РСФСР.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР дело по обвинению Берия Л. П., Меркулова В. Н., Кобулова Б. 3., Гоглидзе С. А., Мешика П. Я. и Влодзимирского Л. Е. направлено в Верховный суд Союза ССР для судебного рассмотрения в порядке, установленном Законом от 1 декабря 1934 г.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 471. Л. 216–225. Копия. Машинопись.

Копии протоколов допросов В. А. Чижовой, Г. С. Мамулова и копии протоколов о получении и прослушивании пленки

Совершенно секретно

товарищу Маленкову Г. М.

В связи с поданным на имя товарища Хрущева Н. С. заявлением Чижовой В. А. об изнасиловании ее Берия были допрошены Чижова и ее муж Мамулов Г. С.

В показаниях Чижовой и Мамулова упоминается о магнитной пленке, на которую Мамуловым был записан разговор по телефону между Чижовой и начальником охраны Берия — Саркисовым. Эта пленка была получена от Мамулова и прослушана на магнитофоне, но в большей своей части оказалась испорченной. Сохранившиеся обрывки записи подтверждают факт разговора между Чижовой и Саркисовым.

Представляю копии протоколов допросов Чижовой В. А., Мамулова Г. С. и копии протоколов о получении и прослушивании пленки.

Приложение: на 14 листах.

[п.п.] Р. Руденко

14 ноября 1953 г.

№ 640/ссов

Пометы:

Тт. Маленков и Хрущев ознакомлены.

14. XI.53 [подпись неразборчива]

Ознакомился.

15. XI [п.п.] В. Молотов

[п.п.] К. Ворошилов. 16.XI.53

Читал, [п.п.] Л. Каганович 17/XI

Протокол допроса свидетеля

1953 года, ноября месяца 10 дня, пом[ощник] генерального прокурора СССР Смирнов допросил с соблюдением ст. ст. 162–168 УПК РСФСР в качестве свидетеля

Чижову Валентину Абрамовну, 1926 г. рождения, уроженку] г. Москвы, паспорт XXV-СУ № 577467 выдан 64 отделением] милиции г. Москвы 29.III. 1950 г., замужнюю, русскую, студентку 3-го курса Пединститута им. Ленина (ф[акульте]т русского языка и литературы), образование высшее, из семьи служащего, не судившуюся, члена ВЛКСМ с 1950 г., проживающую] Москва, ул. Горького д. 48, кв. 83, тел. Д-3-08-11.

Подписка: В соответствии со ст. 164 УПК следователь меня предупредил об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

Чижова

В 1949–1950 гг. я работала актрисой в театре при Министерстве нефтяной промышленности (разъездной театр, обслуживающий рабочих-нефтяников). Актриса этого же театра Павлова (возможно, что это ее псевдоним) познакомила меня с семьей Мичуриных-Равер, и я была приглашена на вечер, посвященный встрече Нового года (по старому стилю). Я сначала не хотела идти на эту вечеринку, но Павлова сказала мне, что жена Мичурина-Равер — актриса Малого театра, что это интересные люди, и после этого я пошла на вечеринку.

Фамилий собравшихся на вечеринку у Мичуриных-Равер я не помню. Кажется, что там были жена директора автозавода Лихачева с дочкой.

Мы собрались у Мичуриных примерно в девять часов вечера. Через некоторое время к Мичуриным позвонил по телефону Саркисов (фамилию его я узнала впоследствии). С ним говорила Мария Николаевна Мичурина. Затем Саркисов приехал на квартиру к Мичуриным.

Примерно в одиннадцатом часу вечера Мичурин-Равер сказал мне, что по весьма важному делу меня вызывают к одному ответственному работнику. Очевидно, о том же Мичурин говорил и с другой девушкой, фамилии которой я не знаю. Знаю лишь, что зовут ее Ира. В прихожей Равер сказал мне, что я поеду вместе с Ирой.

Мы вышли на улицу втроем — Саркисов, я и Ира. Машина уже стояла у подъезда. Я не знала, куда мы едем. Думаю, что Ира также об этом ничего не знала.

Автомашина привезла нас на Малую Никитскую улицу к особняку. Тогда я не знала, что в этом особняке живет Берия.

Саркисов попросил меня и Иру обождать в машине, а сам куда-то ушел. Через непродолжительное время Саркисов вернулся и сказал, чтобы я прошла с ним, а Ира подождала нас.

Саркисов провел меня в дом, и мы вошли в большую комнату, по внешнему виду библиотеку Я пробыла в этой комнате несколько минут одна, а затем туда вошел мужчина, в котором я сразу опознала Берия. Берия стал мне задавать различные вопросы, касающиеся моей биографии. Эти вопросы имели вначале настолько официальный характер (сколько лет, кто мои родители, где я училась и пр.), что я решила, что Берия интересуется мной для того, чтобы дать какое-нибудь задание разведывательного характера. Однако затем Берия предложил мне пройти за ним. Мы прошли через комнату, в которой стоял большой глобус. Затем мы вошли в столовую, где уже был сервирован стол на три лица.

За ужином присутствовали Берия, Саркисов и я. Я не хотела пить вино, но Берия сказал, что это будет совсем легкое вино, так как он будет смешивать вино с лимонадом. Я выпила 3–4 бокала этого вина, а затем потеряла сознание.

Очнулась я только утром, уже в другой комнате — в спальне. Рядом со мной на постели спал Берия. Я была вся в крови, т. к. до этой ночи ни с кем не была интимно близка и Берия лишил меня девственности.

Будучи глубоко потрясена тем, что со мною произошло, я потребовала от Берия, чтобы он отпустил меня домой. При этом я заявила Берия, что напишу о совершенном им преступлении товарищу Сталину. На это Берия в грубой форме ответил, что все равно мое заявление не попадет к товарищу Сталину, а окажется в руках Берия, и я только сделаю хуже самой себе. Берия сказал, что я вообще могу не выйти из этого дома, а мою мать сошлют в самые далекие лагеря.

Я понимала, что в лице Берия могу приобрести страшного врага. Меня глубоко оскорблял циничный и грубый язык, на котором со мной разговаривал Берия, но я боялась его угроз и решила выбраться из особняка Берия, чтобы больше никогда туда не возвращаться.

Из особняка Берия я уехала примерно в одиннадцать часов утра. Берия проводил меня в комнату с глобусом, а домой отвез меня Саркисов.

Однако в этот же день, к вечеру, Саркисов вновь явился ко мне на квартиру (я тогда жила на Палихе, около Бутырской тюрьмы; в этом доме сейчас живет моя мать). Саркисов потребовал, чтобы я вместе с ним вновь поехала к Берия. Я отказалась и послала с Саркисовым письмо на имя Берия. В этом письме я писала Берия, что умоляю его оставить меня в покое, что я не буду никому рассказывать о произошедшем со мной, но что встреча с ним должна быть для меня последней.