Политбюро и дело Берия. Сборник документов

О присвоении вещей и ценностей арестованных свидетель Давлианидзе

30. VII.1953 г. показал:

«Когда я в 1937 г. был назначен заместителем] начальника СПО НКВД Грузии, то обратил внимание, что два кабинета в отделе СПО были превращены по указанию Кобулова Б. 3. в камеры хранения ценных вещей, изъятых у арестованных при обыске, как то: золотые и серебряные вещи, дорогие охотничьи ружья, отрезы материй, меха, фотоаппараты и т. п., и заведовать «камерами хранения» ценных вещей был приставлен оперработник Гарибов. Эти вещи не имели права хранить в таком порядке, а обязаны были немедленно сдавать в финотдел НКВД Грузии и в 1-й спецотдел, но это было сделано с умыслом, и ценности и вещи присваивались Кобуловым, Хазаном, Савицким, Кримяном, Гарибовым…

О незаконности этих камер хранения я неоднократно лично докладывал Гоглидзе и Кобулову, но они не обращали внимания…

О присвоении ценностей и вещей Хазаном, Кримяном, Гарибовым, Урушадзе я подавал письменные рапорты Гоглидзе…» (т. 6, л. д. 282).

Свидетель Каранадзе на допросе 28.VII.1953 г., кроме того, отметил:

«В связи с этим делом заслуживает внимания следующая деталь, характеризующая самого близкого подхалима Кобулова — Савицкого. В момент ареста Султанишвили с него сняли дорогую гимнастерку, которую не постеснялся надеть Савицкий, и в которой он допрашивал самого Султанишвили, свидетелем чего являлся коллектив чекистов» (т. 6, л. д. 319).

Аналогичные нарушения законности, присвоение вещей арестованных и другие злоупотребления своим служебным положением Кримян допускал и в последующий период своей работы во Львовской области и в других местах.

Хазан Александр Самойлович был принят на оперативную работу в Одесский окротдел ГПУ в 1928 году, хотя еще тогда имел связь с родственниками, проживавшими в США и находился в дружеских отношениях с видной троцкисткой Упштейн и женой репрессированного дециста — Козюрой.

Хазан поддерживал связь с Упштейн, а также с ее единомышленниками троцкистами и позже, вплоть до ее второго ареста (т. 6, л. д. 334; фото и показания Красниковой, л. д. 81–86, т. 6; Гурович, л. д. 258–273, т. 6).

В 1932 году Хазан подарил Упштейн книгу К. Маркса, на которой учинил надпись, содержащую гнусный выпад против В. И. Ленина (т. 5, л. д. 334).

В 1933 году, после снятия с должности преподавателя Высшей школы ОПТУ, Хазан был направлен на работу в НКВД Грузии, где был зачислен на должность оперуполномоченного, а затем начальника отделения секретно-политического отдела.

Таким образом, враг народа Гоглидзе, несмотря на троцкистские связи Хазана, все же назначил его на руководящую должность в отдел, который должен был проводить борьбу с троцкистскими и другими антисоветскими организациями.

Из личного дела Хазана видно, что в 1935 году СПО ГУ ГБ НКВД СССР предложил перевести Хазана на другую работу как «абсолютно неподходящего», о чем центральная аттестационная комиссия НКВД СССР вынесла специальное постановление, однако Гоглидзе, получив уведомление об этом от 17 августа 1935 г. за № 387551, не только не выполнил это постановление, а, наоборот, назначил Хазана начальником 1-го отделения СПО, занимавшегося следствием по делам троцкистов и правых (см. личное дело, вкладыш).

В 1937 году Хазан, проявив себя человеком, преданным Берия, Гоглидзе и Кобулову, беспрекословно выполнявшим любые их преступные задания, был назначен помощником начальника СПО, т. е. Б. Кобулова, с исполнением одновременно должности начальника 1-го отделения.

Для того чтобы укрыть заговорщиков от разоблачения, Берия, Гоглидзе и Кобулов умышленно изменили обычную практику сосредоточения и проверки компрометирующих] материалов на сотрудников НКВД в аппарате особоуполномоченного и передали этот участок работы лично Хазану.

Хазану же было предоставлено право подготовки возбуждения уголовных дел на сотрудников НКВД с целью обвинения их в совершении контрреволюционных преступлений.

Получив такие полномочия, Хазан стал обвинять в либерализме и пособничестве врагам любых сотрудников НКВД, не соглашавшихся участвовать в фальсификации дел, в террористических расправах с неугодными Берия и его сообщникам людьми и объявлял врагом всякого, кто непочтительно относился лично к нему самому. Об этом подробно показали обвиняемые Савицкий на допросе 19.VIII.1953 г., Кримян на допросе 2.Х.1953 г. и Парамонов.

Свидетели, работавшие в НКВД Грузии, в том числе и бывшие подчиненные Хазана, характеризуют его как фальсификатора следственных дел на сотрудников НКВД.

Они, в частности, показали:

«Если ему (Хазану) кто-либо не так поклонился или задал вопрос: «как дела», он делал вывод, что интересуется следствием по делам правых и троцкистов, и сейчас же делал соответствующую заметку в наблюдательном деле сотрудника, задавшего вопрос или не так посмотревшего на Хазана» (показания] свидетеля] Барского на допросе 29.VII.53 г.; т. 6, л. д. 27).

«…Сотрудники наркомата Грузии все боялись Хазана, т. к. ему не стоило никакого труда сфальсифицировать дело на любого сотрудника. Кобулов всегда защищал Хазана, создавал ему авторитет» (показания свидетеля] Гульста на допросе 26.VIII.53 г.; т. 6, л. д. 266).

«В отношении Хазана нужно сказать, что он каждого сотрудника НКВД брал под подозрение, создавал атмосферу недоверия друг к другу» (показания] свидетеля] Квирикашвили на допросе 23.Х.53 г.; т. 6, л. д. 333).

«Хазана все в аппарате рядовые сотрудники боялись, потому что он имел привычку издеваться не только над арестованными, но и над сотрудниками НКВД… Он, показывая на свой сейф, говорил, что у него на всех есть данные — дойдет и ваша очередь…

Хазан брал на учет любой слух, дело доходило до того, что он брал на учет просто фамилию человека, без каких-либо данных о нем…» (показания] свидетеля] Миловой на допросе 16.1.1954 г.; том 7, л. д. 186).

«…Я и другие сотрудники НКВД видели в лице Хазана опасного человека, могущего арестовать любого сотрудника, пользуясь большой поддержкой Гоглидзе и Кобулова». (показания] свидетеля] Мовсесова на допросе 25.1.54 г.; том 7, л. д. 213).

«Мне лично Хазан приказывал собрать материал, компрометирующий заведующего] особым сектором ЦК КП(б) Грузии Бежанова Хачи и зав[едующего] отделом кадров ЦК КП(б) Грузии Топулидзе Алексея за то, что они якобы препятствовали переводу его из кандидатов в члены ВКП(б). Я на это не дал согласия…» (показ[ания] свид[етеля] Твалчрелидзе на допросе 14.Х.53 г.; т. 7, л. д. 323).

«Хазан создавал провокационные дела на сотрудников НКВД, за что был снят с работы и арестован, но впоследствии освобожден… Хазана все боялись. Боялись его потому, что как бы он не собрал на того или иного работника ложных материалов и не арестовал бы его» (показания] свид[етеля] Кукутария на допросе 20.Х.53 г.; т. 7, л. д. 106).