Политбюро и дело Берия. Сборник документов

[п.п.] Б. Петухов

Секретарь крайкома КПСС

Копия

Протокол допроса свидетеля

1953 года, сентября, 2 дня. гор. Краснодар

Врио военного прокурора войск МВД Краснодарского края подполковник юстиции Борисов допросил в качестве свидетеля, с соблюдением ст. ст. 163–138 УПК РСФСР,

ЛЕБЕДЕВА Владимира Александровича, 1903 года рождения, русского, образование — неполное] среднее, уроженца гор. Уфы, работает грузчиком на ст. Армавир, беспартийный, рабочий, проживает в г. Армавире, Чичерина, 83а, не судим.

Об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний по ст. ст. 32 и 95 УК РСФСР предупрежден — и [од линная] подпись Лебедев.

4 августа 1953 года я обратился с заявлением в ЦК КПСС с просьбой вызвать меня на допрос, где бы я мог рассказать об антипартийной, антисоветской деятельности Берия Лаврентия Павловича и Багирова Мир Джафара.

Мне известно следующее:

Проживая в г. Баку с 1920 года и работая с 1924 года на партийно-комсомольской работе, я замечал, что Берия Л. П. и Багиров М. Д. были тесно связаны друг с другом и оба проводили антипартийную работу.

На состоявшемся в свое время партийном активе бакинской организации было сделано сообщение о самоубийстве бывшего секретаря ЦК КП Армении Ханджеяна. После этого в бакинской организации Компартии Азербайджана долго ходили слухи о том, что это самоубийство было подготовлено Л. П. Берия с той целью, чтобы убрать Ханджеяна как могущего ему мешать в своей карьере.

Со слов бывшего работника аппарата ЦК партии Бондаренко мне известно, что Берия вступил в компартию не в 1913 году, а гораздо позже. Период ежовщины особенно сильно чувствовался в Баку, когда при участии Багирова арестовывался бесконтрольно ряд коммунистов, творились беззаконие и произвол, ничего общего не имеющие с советской законностью, осуждая ни в чем неповинных и преданных партии людей. Багиров, Ежов и Берия сфабриковали материалы для ареста бывш[его] председателя Совнаркома Азербайджана Гусейна Рахманова, и я делаю вывод, что основной причиной этого ареста послужило то, что Багирову нужно было убрать Г. Рахманова, преданного партии человека, чтобы Багиров чувствовал себя в Азербайджане полновластным хозяином, покончить со всякой демократизацией и коллегиальностью в руководстве.

Багиров, будучи секретарем ЦК КП Азербайджана, полностью подменял руководителей ряда организаций, решая единолично особо важные вопросы, дойдя до того, что сам лично занимался в своем служебном кабинете арестом работников.

Так, например, я, работая в Баку последнее время в качестве исполняющего обязанности начальника политотдела Каспийского пароходства, лично им был вызван в его кабинет 30 декабря 1937 года. Не потребовав от меня, как лица, состоявшего членом Коммунистической партии с 1924 года, никаких объяснений, объявил, что я фашист, и я по его указанию в здании ЦК КП Азербайджана в его служебном кабинете был арестован и направлен в НКВД Азербайджана, не имея перед партией никаких преступлений, работая честно, добросовестно, с ней борясь за проведение генеральной линии партии.

Пройдя беззакония, произвол, запрещенные законом методы следствия, просидев под следствие более трех с половиной лет, был осужден Особым совещанием НКВД СССР на 5 лет за антисоветскую деятельность, не имея ни малейшего преступления перед государством и партией.

Будучи жертвой творимого Багировым и Берия произвола и беззакония, в здании ЦК КП Азербайджана был арестован бывш[ий] начальник Каспийского пароходства Энгвер.

Кроме этого можно установить ряд других фактов беззакония Багирова через верно подданных ему людей, работающих и по сей день в Баку Аксенова, Хорена Григорьяна и других. Находясь под стражей во внутренней тюрьме НКВД Азербайджана с 30 декабря 1937 по июль 1941 года, я был очевидцем, когда в 1938 году работники следственного аппарата Азербайджанского НКВД Хорен Григорьян, Аксенов, Кудинов, Гарушиян (имя и отчество их не знаю) и другие, фамилии которых мне не были известны, пытали арестованных, избивали, заставляли длительное время стоять, занимались другими истязаниями, добиваясь от арестованных показаний о якобы их антисоветской деятельности.

Лично меня пытали и избивали Аксенов, Кудинов, Гарушиян и другие работники, фамилии и имена которых забыл.

Во внутренней тюрьме в 1938 году были избиты арестованный Хитров (имя и отчество не знаю), до ареста бывший начальник службы эксплуатации Каспара [Каспийского пароходства. — Ред.], Бабаев — бывший директор животноводческого совхоза № 3, проходивший по Кировобадскому процессу, Королев — инструктор политотдела Каспара, Бабаев (ветврач) и другие, о чем мне стало известно от арестованных, указанных выше.

В феврале месяце 1938 года следователь Аксенов (ныне начальник Бак[инской] гор[одской] милиции) требовал от меня показаний о том, что я будто завербовал в антисоветскую организацию 50 человек капитанов и механиков судов, и когда я заявил ему, что такого количества капитанов и механиков мне неизвестно, он, Аксенов, потребовал, чтобы я называл ему капитанов и механиков по названиям судов, заявив: «мне все равно кого сажать, знаешь ли ты их лично или нет, мне безразлично».

Такие же показания требовались от заключенных Хитрова, Ставонина, Королева, Лукина. Под непосредственным руководством Багирова, т. к. он в большинстве своем ведал арестами руководящих партийно-хозяйственных работников, были сфабрикованы на выбитой у заключенных лжи и клевете такие открытые судебные процессы, как Шемахинский 1937 г., Кировобадский — 1938 год над работниками Азертифака и др. полностью провалились и показали весь тот произвол, который чинил Багиров с преданными ему людьми. [Так в тексте. — Ред.]

В 1937 и 1938 годах в г. Баку имели место массовые аресты инженерно-технических работников нефтяной промышленности. Это чуть не привело к срыву планов добычи нефти и, боясь раскрытия своего вражеского поведения, Багировым было дано распоряжение о пересмотре дел арестованных нефтяников и ликвидации самими же заключенными обвинительных материалов, добытых от заключенных путем применения незаконных методов следствия. Багиров партийные кадры расставлял не по принципу их политической преданности компартии и деловой квалификации, а по признаку личной ему преданности.

Содержавшийся в 1936 году под стражей бывший редактор газеты «Бакинский рабочий» Гнидин, после освобождения был поставлен на работу второго секретаря ГК КП Азербайджана, являющийся ему свояком. [Так в тексте. — Ред.]

Багиров по личной ему преданности с одного ответственного поста на другой передвигал Матюшева, Аксенова — сына офицера жандармерии.