Илья Деревянко - Русская разведка и контрразведка в войне 1904—1905 гг.

1) В мирное время желательно наметить лиц для занятия должностей переводчиков, хотя бы в расчете на штабы армий, если нельзя на корпуса; в особенности это необходимо по отношению восточных языков (например, турецкого, персидского, афганского и пр.). Переводчики должны быть образованные и преимущественно русские подданные.

2) Необходимо принять энергичные меры к усилению изучения среди офицерства корейского, китайского, японского и других языков.

Вопрос этот имеет то отношение к работе разведывательного отделения, что разбирает одно из средств затруднить противнику его разведку о нас.

1) Поимка шпионов не должна быть предоставлена случаю. Даже это нуждается в прочной организации.

2) Орган, которому поручается это дело, имеет специальных агентов (в данном случае, на востоке, из туземцев) для поимки шпионов.

3) Войска получают указания на приметы, по которым можно узнать шпиона и их приемы разведывания, и должны быть заинтересованы в поимке шпионов.

4) В районе армий необходим полицейский надзор за всеми подозрительными лицами. В эту войну полевых жандармов было мало [28] и притом многие не занимались своими прямыми обязанностями.

5) Суд над шпионами должен быть скорый.

1) Материал для сводки разведывательного отделения штаба Главнокомандующего должен быть очищен по возможности от донесений прямых, т. е. направленных непосредственно в большой штаб без предварительной обработки и выводов на низших ступенях.

Неизбежным исключением будут донесения дальних тайных агентов, для которых скорость доставки сведений является одним из первых условий. Тем не менее желательно, чтобы и дальние агенты, помимо сообщений своих сведений по телеграфу, вели более подробный журнал в форме сводок с самостоятельными выводами; журнал этот по частям периодически должен быть по почте или по телеграфу сообщаем в разведывательное отделение штаба Главнокомандующего.

По содержанию сводку удобнее расчленять на отделы.

Сводка должна быть немногословна и наглядна, для чего необходимо прибегать к схемам и таблицам.

Время от времени необходимо давать в сводке полную картину всего расположения, чтобы, с одной стороны, напомнить ее войскам, а с другой – облегчить вновь прибывающим лицам и частям быстрое ознакомление с обстановкой. Такие сводки в особенности не должны затемняться мелочами и перечислениями изменений; лучшее решение – это один чертеж без всякого текста или таблица.

3) От степени распространения сводок зависит степень ознакомления войск со сведениями о противнике. Только при широком снабжении войск сводками возможно предъявить требования обязательного с ними знакомства. Широким оно может быть лишь в том случае, если разведывательное отделение (или Управление генерал-квартирмейстера) располагает достаточными техническими средствами для печатания текста и чертежей.

Типография и литография походного типа дадут возможность удовлетворять войска сводками и схемами в самом широком размере, до ротных командиров включительно.

Кроме рассмотренной деятельности разведывательного отделения на него же на основании ст. 202 Положения о полевом управлении войск в военное время возложены:

а) сбор статистических сведений о театре войны;

б) заведование корреспондентами.

Что касается первой задачи, то для исполнения ее разведывательное отделение не располагало средствами. Между тем дело это настолько обширно, что требовало особых органов, каковыми и являлись комиссары провинций, в войсках – корпусные коменданты.

Здесь уместно указать и на некоторое несоответствие этой задачи с работой разведывательного отделения; опыт показал, что специализация его исключительно на противнике ведет к выигрышу дела; наоборот, разброска и неизбежные в таком случае уклонения в сторону переписки и занятий по предметам, не касающимся противника, безусловно, вредили делу [29].

Вот почему, казалось бы, круг деятельности разведывательного отделения должен быть ограничен предметами, прямо или косвенно относящимися к его главной задаче.

Разведывательное же отделение должно пользоваться, между прочим, результатами занятий других специальных органов (топографические и статистические данные), но в той мере, в какой это будет необходимо для освещения положения противника. Что касается военных корреспондентов, то опыт войны показал, что заведование ими и цензура их корреспонденции и телеграмм настолько обременительны, что пришлось в конце концов учредить специальное цензурное отделение.

Опыт войны, безусловно, показал, что присутствие военных корреспондентов на театре военных действий, как собственных, так и, в особенности иностранных является нежелательным.

Первые за погоней сенсационных известий, не останавливаясь ни перед какими соображениями, невольно могут выдавать иногда одними намеками важные военные тайны, под личинами вторых легко и удобно скрываются неприятельские соглядатаи.

Равно нежелательно присутствие на театре военных действий иностранных военных агентов. Держание их в тылу возбуждает бесконечные жалобы и неудовольствия, нахождение же их при войсках небезопасно. В эту кампанию удостоверено несколько прискорбных случаев с иностранными военными агентами:

1) Один из агентов позволил себе бестактный поступок относительно нашей армии в присутствии других иностранных военных агентов и наших офицеров.

2) Другой был обличен в недозволенном добывании сведений.

3) Двое остались при отступлении от Мукдена 25-го февраля в плену и .выдали японцам, как оказалось впоследствии, военную тайну первостепенной важности.

В заключение нельзя не отметить, что разведка наша о противнике находилась в самых неблагоприятных условиях:

1) Отсутствие подготовки этого важного дела еще в мирное время.

2) Незнание местного и неприятельского языков нашими войсками.

3) Почти что полное отсутствие мер по затруднению разведки противника.

4) Ведение войны в стране, население которой склонялось скорее на сторону противника.

5) Отступательный образ действий, которого мы держались в течение всей войны.

Следует, безусловно, признать, что наступающий, имея преимущество почти во всем, имеет также преимущество и в разведке. Ему достаются поля сражений, полные документов, ему же принадлежат полосы отхода противников, полные рассказов.

Насколько удавалось, несмотря на все эти трудно поборимые препятствия, восстанавливать каждый раз перед решительной минутой картину истинного положения противника, покажет только будущее, когда беспристрастный суд истории поставит свой безапелляционный приговор.