Пётр Толочко - Дворцовые интриги на Руси

Проводив с плачем Михалка, владимирцы открыли городские ворота и покорились Ростиславичам, предварительно взяв с них обещание не причинять городу никакого зла. Ярополк занял владимирский престол, а Мстислав — ростовский.

Как свидетельствует суздальский летописец, Ярополк был игрушкой в руках бояр старых центров земли, быстро растранжирил именья, собранные Боголюбским, и вызвал недовольство владимирцев. Они отправили в Чернигов послов и вновь пригласили к себе Михалка и Всеволода. При этом заверили, что теперь готовы до конца сражаться за них с ростовчанами. Молодые князья приняли приглашение владимирцев и выступили на северо-восток. В помощь им был придан черниговский полк под водительством Владимира Святославича.

Ярополк и Мстислав пытались воспрепятствовать продвижению Михалка и Всеволода, выступили им навстречу, но разминулись в глухих лесах Подмосковья. Недалеко от Владимира они все же настигли дружины Юрьевичей, однако в состоявшемся сражении потерпели сокрушительное поражение.

Михалко и Всеволод торжественно вошли во Владимир, а их незадачливые племянники бежали в Новгород (Мстислав) и Рязань (Ярополк). Почему не в Ростов или Суздаль, которые еще недавно горой стояли за Ростиславичей? Оказалось, почувствовав силу Михалка и Всеволода, поддерживаемых черниговским князем, боярство этих старых центров не стало далее испытывать судьбу и признало своим князем Михалка.

По существу, дело было даже и не в личностях. Ростов и Суздаль являлись старейшими городами земли, а поэтому их бояре считали только свои решения правильными. Владимир, хоть тот и был уже столицей княжества, они все еще считали своим пригородом: « А здѣ городъ старый Ростовъ и Суждаль, и вси бояре хотяще свою правду поставити, не хотяху створити правды Божья, но како нам любо рекоша також створим. Владимер е пригородъ нашъ» [207] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 378. .

Ростовчане и суздальцы жили старыми представлениями о старшинстве городов Владимиро-Суздальской земли. Теперь, в 1176 г., уже их города фактически превратились в пригороды Владимира, и им следовало сообразовываться с решениями владимирцев. Летописец восторженно заметил, что « Володимерцы прославлени Богомъ по всей земьли» и сам Бог помог одержать им победу « за ихь правду».

Суздальцы посылают к Михалку во Владимир большое посольство и приглашают его в свой город. Михалко с братом Всеволодом прибывают в Суздаль и Ростов, где, по существу, принимают присягу верности от их жителей. После крестного целования Всеволод сел в Переяславле, а Михалко вернулся во Владимир.

Прошел год, и политическая ситуация на северо-востоке Руси резко изменилась. Неожиданно умер князь Михалко, и владимирцы целовали крест со Всеволодом. Ростовчане восприняли это как ослабление позиции Владимира и пригласили к себе Мстислава Ростиславича: « Поиди княже к нам. Михалка Богъ поялъ на Волзѣ на Городци, а мы хочем тебѣ, а иного не хочемъ» [208] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 380. . Из этой фразы следует, что ростовчане не признали выбора владимирцев и хотели видеть князем земли Мстислава.

В Ростове Мстислав собрал крепкую дружину и выступил с ней на Всеволода. Тот не стал дожидаться, пока Мстислав приступит к Владимиру, и вышел ему навстречу. Недалеко от Суздаля Всеволод и его дружина якобы увидели икону Владимирской Божьей матери и весь город, стоявший как будто на воздухе. Восприняв это как знамение грядущей победы, Всеволод, будучи благосердным, попытался избежать кровопролития и миром уладить конфликт с Мстиславом. Он предложил ему вернуться в Ростов и оттуда вести переговоры о мире. При этом согласился, чтобы Ростов оставался за Мстиславом, а Суздаль был их общим наделом.

Ростовские бояре, забыв свои недавние клятвы, категорически отвергли предложение Всеволода. Летописец замечает, что они, опьяненные своим «высокоумием», не ведали, « яко Богь даеть власть емуже хощетъ, поставляетъ бо цесаря и князя Всевышнии» [209] Там же. Стб. 381. . Понуждаемый боярами, отверг мирные предложения Всеволода и Мстислав. Сражение между ними становилось неизбежным.

Ранним субботним утром противоборствующие полки сошлись на Юрьевском поле. Завязалась кровавая сеча. Удачливее в ней был Всеволод, которому, по уверению летописца, помогал сам Бог. Полки Мстислава были опрокинуты и обратились в бегство. Сам Мстислав бежал в Ростов, а оттуда — в Новгород. Здесь его встретили с упреками в том, что он предпочел Ростов Новгороду, и показали «путь от себя». Пришлось Мстиславу ехать в Рязань к своему зятю и союзнику Глебу.

Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба Мстислава, если бы он оставил свои притязания на владимирский престол. Но беспокойный Ростиславич не унимался, продолжал интриговать против Всеволода. Вместе с Глебом Рязанским они осуществили наезд на Москву и сожгли ее. Разумеется, Всеволод не мог оставить это без ответа. Собрав под свои знамена владимирцев, ростовчан и суздальцев, он двинул объединенные дружины на Рязань. На марше к ним присоединились черниговские полки, возглавляемые сыновьями Святослава Олегом и Владимиром, а также дружина Переяславля Русского во главе с Владимиром Глебовичем.

На реке Колокша объединенные дружины Всеволода нанесли сокрушительное поражение воинам Мстислава и Глеба Рязанского. Много рязанцев было посечено мечами, часть взята в плен. Остальные в панике бежали с поля боя. Среди пленных оказались Глеб Рязанский, его сын Роман и шурин Мстислав Ростиславич. Чудом избежал плена лишь Ярополк, однако и он вскоре присоединился к именитым пленникам Всеволода. Разумеется, произошло это не по доброй воле, а по принуждению. Всеволод отправил к рязанцам послов с ультиматумом; если они не выдадут ему Ярополка, он двинет на Рязань свои полки. Рязанцы испугались, пленили в Воронеже Ярополка и привезли его во Владимир.

Там к этому времени произошло событие, которое роковым образом скажется на судьбе пленников. Владимирцы возмутились тем, что Всеволод держит на свободе Мстислава и Глеба, и заявили о необходимости более жесткого их содержания. Они потребовали от Всеволода, чтобы он расправился с пленниками: « Любо и казни, любо слѣпи». Если же князь сам не хочет этого сделать, тогда пусть позволит им. Всеволод, не решаясь на казнь, приказал посадить Глеба, Мстислава и Романа в поруб. Тем самым он уберег их от расправы толпы и исполнил ее требование об ограничении свободы пленников. Когда во Владимир рязанцами был доставлен и Ярополк, он также занял место в порубе.

Прошло несколько дней, и во Владимире вновь запылал мятеж: « всташа опять людье вси, и бояре». Вооруженные, они пришли на княжеский двор и заявили, что хотят сами ослепить Ростиславичей. Всеволод, согласно уверению суздальского летописца, не разделял требования мятежников, но будто бы не мог удержать их от этого рокового шага.