С Буденный - Конец иностранной военной интервенции и гражданской войны в СССР. Ликвидация последних очагов контрреволюции.

«Они еще остаются у власти — имя им преступники государственные… Их деятельность… великолепно известна и сводится вся к тому ужасу, что мы переживаем, т. е. они создали спекуляцию нашим золотом — хлебом и общую дороговизну продуктами питания» [127] ЦГАОР СССР. Фонд 356, опись 1, дело № 23, лист 40. .

Если такую оценку врангелевской администрации давал кулак, который сам занимался спекуляцией, наживая на этом капиталы, то что же мог сказать труженик-крестьянин, для которого жизнь в условиях белогвардейского режима была невыносима.

Ни кровавый террор, ни обещания Врангеля и его сообщников не остановили трудящихся в их борьбе против белогвардейского режима. Под руководством коммунистов рабочие и трудящиеся крестьяне Крыма мужественно отстаивали свои права и боролись за восстановление Советской власти.

Несмотря на жестокие меры и демагогию, белогвардейцам не удалось укрепить свой тыл. А без прочного тыла в гражданской войне победить невозможно. Прочного тыла не имели войска Деникина и Колчака, и они были разгромлены. Такая же участь ожидала и армию «черного барона», как называли Врангеля в народе.

Так обстояло дело с белогвардейской армией Врангеля в Крыму, которую империалисты Англии, США и Франции готовили вместе с армией буржуазно-помещичьей Польши для нового похода против Советской страны.

В. И. Ленин назвал буржуазно-помещичью Польшу и Врангеля двумя руками империалистов, стремившихся уничтожить Советское государство.

В соответствии с планом нового антисоветского похода, который должна была начать буржуазно-помещичья Польша наступлением в конце апреля 1920 года, клика Пилсудского заканчивала последние приготовления. Делая ставку на войну, польское правительство, с одобрения империалистических держав, вело себя вызывающе и провокационно по отношению к Советской России, отказываясь от мирных переговоров, которые предлагало начать Советское правительство.

Стремясь оправдать свои враждебные действия, правящие круги Польши пытались опорочить миролюбивую советскую внешнюю политику. 28 ноября 1919 года помощник министра иностранных дел Скржинский в ответ на запрос в сейме заявил, что якобы Советская республика никогда не предлагала Польше мира, угрожала ей вторжением и не была склонна к соглашению, отвечающему желаниям польского народа. Такое заявление носило провокационный характер, рассчитанный на обострение отношений между Польшей и страной Советов.

Чтобы рассеять всякие недоразумения, которые могли затруднить установление мирных, дружественных отношений между двумя народами, Советское правительство 22 декабря 1919 года направило министерству иностранных дел Польши ноту за подписью наркома иностранных дел Г. В. Чичерина. Отметив, что правительство Польши оставило без ответа предложение Советского правительства заключить мир между Польшей и Россией, сделанное еще в апреле 1919 года, правительство РСФСР снова заявило о своем намерении немедленно начать переговоры с целью установления прочного и длительного мира между обеими странами.

«Мир между Польшей и Россией, — говорилось в ноте, — является жизненной необходимостью для развития обеих стран, для их благосостояния и экономической деятельности. Советское Правительство убеждено, что всякое разногласие между ними может быть устранено дружественным соглашением, которое будут с радостью приветствовать оба народа» [128] Документы внешней политики СССР. Том II. М., Госполитиздат, 1958, стр. 313. .

Польскому правительству было предложено указать место и время для переговоров о заключении мирного договора.

Польское правительство приняло все меры, чтобы народ ничего не узнал о советской ноте. Корреспондент английской газеты «Таймс» сообщал из Варшавы, что три недели нота Чичерина сохранялась в тайне [129] «Robotnik N 31, 31 stycznia 1920, Warszawa. . Зачем это понадобилось польским правящим кругам? Они хорошо знали настроения трудящихся, которые жаждали мира и выступали за прекращение антисоветской войны. Опубликовать в этих условиях советские мирные предложения значило для реакционеров подлить масла в огонь. Им пришлось бы в этом случае давать немедленно ответ своему народу и правительству РСФСР. А дать его они без указаний Антанты не могли. Сразу же после получения советской мирной ноты министр иностранных дел Польши Патек срочно выехал в Лондон, а затем в Париж за инструкциями.

Английский посол в Варшаве Румбольд в донесении, посланном лорду Керзону 17 января 1920 года, сообщал, что перед отъездом Патека из Варшавы он беседовал с главой польского правительства о советских мирных предложениях. Польский премьер сказал, что его правительство не может дать определенного ответа на советскую ноту до тех пор, пока не посоветуется с союзниками.

«Премьер-министр заявил, — писал Румбольд, — что это является доказательством того, что поляки решили не предпринимать каких-либо шагов в этом направлении без совета союзников. Он добавил, что поляки весьма неохотно пошли бы на мир с большевиками, но выбор лежит между заключением мира или продолжением войны до успешного завершения. Для достижения последнего необходимо, чтобы союзники предоставили Польше помощь в виде военных и железнодорожных материалов. Правительству, кроме того, придется убедить нацию и армию, что продолжение войны отвечает интересам Польши.

Он заявил, что польское правительство ожидает возвращения Патека, чтобы определить содержание своего ответа большевикам.

Надеются, что Патек будет ознакомлен с точкой зрения союзных правительств относительно русской проблемы и мирных предложений большевиков и если понадобится еще раз обсудить вопрос об ответе на мирные предложения большевиков, то он проконсультируется с союзными представителями в Варшаве» [130] Documents on British Foreign Policy 1919–1939. Edited by E. L. Woodward and Rohan Butler. First series. V. III. 1919, London, 1949, p. 759. .

Содержание заявления главы польского правительства, которое было сделано им не для огласки, свидетельствует о том, что реакционные силы Польши стояли за войну, а не за мир с Советской страной, что окончательное решение вопроса о мире Польши с Советской Россией польские правящие круги полностью предоставили империалистам США, Англии и Франции. Дальнейшее поведение польского правительства не оставляет никакого сомнения в том, какую директиву оно получило от Антанты.

Тот же Румбольд 23 января 1920 года информировал Керзона о том, что Пилсудский в беседе с ним доверительно рассказал о разработанном польскими милитаристами плане создания «союза между всеми пограничными с Россией государствами, Финляндией, Польшей и антибольшевистскими силами России для продолжения борьбы с большевизмом» [131] Ibidem, pp. 800–801. .