Юрий Кузовков - Глобализация и спираль истории. Книга 1

Как при классическом феодализме вассалы получали землю от сюзерена и распоряжались ею, имея при этом полную власть над своими подданными, так это происходило и в американских колониях. Практически везде эти колониальные вассалы, будь то частные компании, отдельные крупные землевладельцы или религиозные общины, устанавливали суровые законы, не имевшие почти ничего общего с законами, действующими в метрополиях. Например, пуритане, основавшие колонию в Массачусетсе, требовали от колонистов неукоснительного соблюдения в повседневной жизни и в работе пуританских норм, которые были зафиксированы в специальных уставах. В колонии Вирджиния действовали правила и законы, установленные Вирджинской компанией. В частности, там действовал строгий трудовой распорядок, обязательный для всех, за нарушение которого любой колонист, в том числе женщины и дети, подвергались суровым телесным наказаниям, включая избиение плетьми. А после нескольких таких нарушений его отправляли на британскую каторгу. Но как в раннем средневековье сюзерен мог лишить своего вассала всех его прав, включая права распоряжения землей, такие же примеры мы видим и в британских колониях. Так, спустя два десятилетия после основания колонии Вирджиния, Вирджинская компания была отстранена от управления и заменена прямыми представителями британской короны. В Мэриленде после восшествия на британский трон Вильгельма III и Мэри II в 1689 г. семья Калвертов также была отстранена от управления. Но в 1715 г., на следующий год после восшествия на трон Георга I, права семьи Калверт в Мэриленде были восстановлены, она опять стала управлять колонией как своей собственностью, а прямое британское правление было упразднено [205].

Как видим, в американских колониях XVII-XVIII вв. права собственности на землю фактически не существовало. Колонисты получали землю бесплатно и не платили никакой арендной платы, и даже первые 10 лет не платили никаких налогов. А английские монархи с такой же легкостью даровали, отбирали, и вновь даровали частным компаниям, семьям и религиозным общинам право распоряжения колонией, в зависимости от того, насколько они им нравились или не нравились, с какой франкские короли в VI-X вв. это проделывали со своими вассалами (см. выше). С такой же легкостью происходил и переход колоний от одного государства к другому. Огромные территории французской Луизианы в 1803 г. были проданы Наполеоном Соединенным Штатам, за несколько лет до этого эти территории с такой же легкостью перешли от Испании к Франции. Испания отдала Британии Флориду, с тем, чтобы восстановить свой контроль над Гаваной ([146] p.147). Россия продала Соединенным Штатам Аляску. Мексика в середине XIX в. за 10 млн. долларов продала им территории к югу от реки Гила [159]. Можно ли себе представить, что в XIX в. французское правительство продало бы часть Франции англичанам или, например, немцам, с которыми из-за двух маленьких провинций - Эльзаса и Лотарингии – французы с немцами столько раз вели упорные войны? А в Америке, как видим, в это время продавались и покупались огромные территории, в несколько раз превышающие и Францию, и Англию, и Испанию, вместе взятых. И это не удивительно – ведь жителям американского Дикого Запада и Аляски в то время было, скорее всего, безразлично, к какому государству относиться. Этого государства они практически не ощущали, вся их жизнь ограничивалась очень маленьким обществом, со своей властью, будь то власть местных лендлордов, религиозной общины или бандитов. А если бы кто-то и выступил против такой продажи – Дикий Запад был еще таким малонаселенным, что вряд ли какое-то европейское правительство того времени, да и правительство США, всерьез стало бы принимать во внимание мнение небольшой группы людей.

Все описанное выше: наличие феодальных отношений в американских колониях в XVI-XVIII вв. со всеми признаками феодализма, включая крепостное право, вассально-ленные отношения, отсутствие государства в его современном понимании – не является какой-то моей выдумкой, а признается современными историками. Е. ван ден Боогарт и П.Эммер пишут, что факт существования контрактного крепостного рабства в американских колониях не требует особого объяснения: его причина - в слабой населенности Америки и отсутствии местных трудовых ресурсов, вследствие чего свободный труд стоил чрезвычайно дорого и был фактически недоступен ([103] pp.8-9). Р.Биман отмечает, что в XVIII в. «в Нью-Йорке, с его развитой системой поместий и поместных лордов, часто проявлялись типично феодальные отношения», а по мнению В.Мортона и Д.Беркьюсона, во французской Канаде в XVII в. в области земельной собственности начала складываться «сеньориальная (то есть феодально-вотчинная – Ю.К.) система» [205];[93]. И если Ф.Лот писал, что государства франкских королей в раннем средневековье были скорее их частной собственностью, чем государством (см. выше), то американский историк Л.Лэнгли называет Испанскую Америку XVIII в. «патримониальным государством» [89] От слова «patrimony» - наследственное имущество , связанным определенным образом с испанской короной ([146] p.211). Что касается Британской Америки, то, например, Р.Биман отмечает, что семья Калвертов управляла колонией Мэриленд как собственным имуществом [205]. А основатели США Т.Джефферсон, Д.Адамс и Д.Вилсон, выступавшие в конце XVIII в. за независимость американских колоний от Британии, полагали, что колонии с самого начала были самостоятельными государствами, подчинявшимися только английскому королю, но не английскому парламенту, и это мнение разделяли многие жители колоний [205]. Таким образом, по сути американские колонии по отношению к метрополиям, их учредившим, являлись не чем иным, как феодальными вассальными государствами.

Именно этим, по большому счету, и объясняется их последующее отделение от метрополий. Казалось бы – подавляющее большинство английских колоний составляли британские подданные, которые и не думали отделяться, пока жили в Англии. Наоборот, они проявляли чудеса патриотизма по отношению к Британии, сражаясь за нее на море и на суше против Испании и Франции. Вообще XVIII в. считается «золотым веком» Англии, когда не было ни гражданских войн, ни каких-либо серьезных социальных конфликтов. И вдруг те же британские подданные, но оказавшиеся за океаном, начали войну с собственной родиной и решили от нее отделиться.

В действительности, эти понятия (родина, патриотизм) совсем не были чужды британцам в английских колониях. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что, по оценке Д.Адамса, 1/3 местного населения в колониях выступала против отделения от Британии. И около 80 тысяч американцев, сражавшихся на противоположной стороне, за Британию (так называемые тори), были вынуждены покинуть территорию бывших британских колоний после поражения Британии [205]. Но причины для отделения колоний от Британии были весьма серьезные. Как было показано выше на некоторых примерах, и как считали многие американцы (см. выше), американские колонии представляли собой по существу отдельные вассальные государства. Но английский король и парламент в большей степени были склонны их рассматривать как продолжение самой Британии. Например, войну с французскими колониями в Канаде начали сами английские колонисты, а британское правительство было вынуждено посылать туда войска и нести большие расходы. Другой пример: британское правительство прилагало большие усилия к тому, чтобы установить нормальные отношения с индейцами, но английские колонисты нарушали все достигнутые договоренности, лезли на индейские территории и начинали войну, в которой в конечном счете были вынуждены участвовать и британские войска ([146] pp.19-20). Получалось, что колонии сами выстраивали свою политику по отношению к ближайшим соседям, а метрополия, вместо того чтобы наблюдать со стороны за поведением своего неспокойного вассала и ждать развития событий, неизменно брала на себя все тяготы военных действий. При этом, несмотря на такие значительные расходы, от американских колоний в британскую казну почти не поступало никаких доходов.