Александр Шевякин - 8 ступеней к разгрому советской державы

Эксперты по теории игр не могли уйти от того, чтобы не навязать СССР игру с нестрогим соперничеством, они это сделали и одержали свою "викторию".

Метод военных игр, разработанный RAND Corporation, находится в тесной связи с методом составления сценариев. В наиболее простой форме он предусматривает, что участники игры принимают на себя роль государства в целом, отдельной группы или лица, принимающего решение, например, выступают в качестве "Испании", "католической церкви в Испании" или "Генерального секретаря ООН" и изображают их действия в ответ на критическую ситуацию.

Наиболее часто RAND Corporation использовала игры для искусственных экспериментов с условиями, которые не могут быть созданы в реальности. В простейшей кабинетной форме они часто использовались в качестве средства подготовки сотрудников с учетом требований, возникающих в кризисной ситуации. Особенно популярной такая форма была в Пентагоне и государственном департаменте в начале 1960-х. Упрощенная игра этого типа могла начинаться с предположения об атомном взрыве в штате Юта, и участник игры, выступающий в роли президента США, не знал, произошел ли взрыв в результате преднамеренной иностранной диверсии, какой-либо неисправности или же это дело рук доморощенного безумца.

Для осуществления операций в некоторых играх используются ЭВМ, причем действия лиц, принимающих решения, влекут за собой вычисления таких переменных, как оптимальная структура вооруженных сил или количество потерь, которые, вероятно, будут вызваны какой-либо акцией. Например, в игре "RAY 2", организованной министерством обороны и проводившейся в RAND Corporation в 1970 г., ряд групп, которые находились в различных "фабриках мысли", военных учреждениях и в Агентстве по контролю над вооружением и по разоружению, были связаны сетью телетайпов и ЭВМ, охватившей всю страну.

Игра состояла из нескольких этапов, во время которых имитировались кризисы и войны, возможные в конце 1970-х гг., с тем чтобы определить, в какой мере такие переменные, как технический потенциал, оружие, а также численность и состав вооруженных сил великих держав, могут повлиять на окончательный исход.

Эти игры потребовали от специалистов RAND Corporation полного напряжения сил и привели к разработке различных альтернатив, о которых раньше бы не подумали, но они также оказали влияние на эволюцию важнейших политических решений. В 1950-х гг. был начат цикл игр, в которых изучалась возможная роль авиации в случае войны на Среднем Востоке, а другой цикл, начатый в этот же период, назывался "Проект Сьерра" (Project Sierra) и был в основном посвящен войнам ограниченного характера [4.04. Р. 111–112; 4.07. С.80–81; 4.08. Р. 62–63].

Весьма важным для качественного значения данной разработки является то, что она имеет и программно-компьютерное обеспечение.

По-своему интересна игра, которую принято называть "дилемма заключенного" (prisoner's dilemma), ее авторство принято приписывать американским математикам М. Флуду (Flood) и М Дрешеру (Dresher), которые сотрудничали с корпорацией РЭНД. В своих книгах "The Mathematics of Games of Strategy: Theory and Applications" (Стратегия математических игр: Теория и применения" (1961) и "Some experimental games" (Несколько экспериментальных игр) (1952). Они сформулировали эту дилемму в иной, более сложной форме, той что послужила РЭНДу в разработках стратегий ядерного противостояния.

А в наиболее распространенной формулировке она описывается так.

Два сообщника арестованы, и следователь рассаживает их по отдельным камерам. Мысленно поставим себя на место следователя. Его цель — выбить показания. Он не может изменить человеческие свойства подозреваемых, но в его силах поставить их в условия, в которых они поведут себя предсказуемым образом. Рычагов давления в руках следователя всего два: страх и изоляция.

Их оказывается достаточно, чтобы вынудить заключенных действовать в его интересах. Улик у следователя никаких, и он делает каждому из подозреваемых предложение: "Дай показания на своего сообщника, и я отпущу тебя на свободу, а ему придется сидеть 20 лет". Следователь ставит и другие условия: если оба молчат, он все равно обеспечит им срок, но небольшой, на несколько месяцев, а если оба дадут друг на друга показания, то каждый сядет на 10 лет. У арестованных есть время на размышление. Каждый из них должен сделать свой выбор независимо и в неведении о том, как поступит сообщник. Можно поставить себя на место одного из них, и, рассуждая исключительно рационально, попытаться принять решение.

Вот примерный ход мысли: "Если я промолчу, а он расколется, я сяду на 20 лет. Если я расколюсь и он расколется, мы оба сядем на 10. Тоже плохо, но все-таки не 20. Если он не расколется, то он сядет на 20 лет, но я-то выйду на волю. Есть, конечное, шанс, что он не расколется, и если я тоже не расколюсь, то мы получим оба по несколько месяцев, но риск сесть на 20 лет слишком велик. Итак, я не буду молчать и дам на него показания. Вне зависимости от того, даст ли он показания на меня или нет, я смогу избежать самого страшного — 20 лет тюрьмы, а может — и вовсе выйду на свободу, если он промолчит". Действуя рационально в своих интересах, участники этой игры приходят к иррациональному результату: по крайней мере, один из них сядет, а возможно и оба, в то время как они могли бы отделаться шуточным сроком, если бы были уверены, что сообщник промолчит. Дилемма "молчать — давать показания" разрешается в пользу дачи показаний, хотя с точки зрения коллективного интереса это решение не оптимальное.

С тех пор игра стала любимицей комбинаториков, ее исследуют, осмысляют и видоизменяют тысячи авторов. Среди причин огромной популярности дилеммы заключенного выделим одну: она описывает выбор, который встает перед нами изо дня в день в течение всей нашей жизни. Это выбор между солидарностью с другими людьми и своими личными интересами. Он особенно важен для современной России, которая перешла от модели солидарности, насаждавшейся в СССР, к крайнему индивидуализму. В постсоветском обществе страх перед подступающей бедностью, перед нищетой и голодом, помноженный на изоляцию, вызванную разрушением привычных норм социальной жизни и дефицитом времени, незамедлительно дал свои результаты. Многомиллионный народ, еще вчера живший в рамках советской солидарности, совершил переход в состояние гипериндивидуализма.

Эта компьютерная программа зародилась в стенах RAND Corporation, где был написан ряд работ на эту тему (см. [4.177, 4.179-4.181]), а позднее подхвачена рядом других ученых, в том числе и в СССР. Наибольшее практическое применение техника имитации нашла при специально выбранном пути изучения советской системы. Эта программа позволяла учесть сколь угодно большое число постоянно меняющихся и неопределенных факторов и она была принята как методологически обслуживающее средство для разведывательно-исследовательских разработок в США, направленных против Советского Союза. "Сложные системы логично рассматривать только в динамике, понимая, что изменения, происходящие в них на наших глазах, вызваны отнюдь не только что оказанным на них существенным воздействием, а опосредованы целой цепочкой воздействий и ответных реакций систем на протяжении прошлого периода времени, неопределенно уходящего в глубь лет, десятилетий и даже веков.