Александр Шевякин - 8 ступеней к разгрому советской державы

Как говорится в известном афоризме, "то, что создается веками, рушится за секунды, то что создается годами — рушится за час". Существенным моментом экспертизы перестройки должна быть фиксация необратимости процесса разрушения. Говоря объективно, на сегодня ни мы, ни главный противник не способны вычислить тот переломный момент (час, день или более протяженное время), на который можно указать, что именно с этого момента "процесс зашел" столь далеко, что альтернативы развалу СССР уже не было. В Америке этим вопросом весьма озадачены, пытаясь прояснить его и на уровне секретных семинаров, на совещаниях политической верхушки и даже открыто, перед журналистами: так, 12 мая 1989 г. один из руководителей СНБ США адмирал Скоукрофт сказал репортерам: "Рано радоваться: Советский Союз, знаете ли, по-прежнему остается мощной военной державой. У нас с ним большие проблемы, кроме того, на данном этапе преобразования еще не достигли необратимого характера" [6. С.66].

Если применить персонифицированный подход, то мы в состоянии лишь сделать исходное предположение, что это может выглядеть как переход власти от М. С. Горбачева в масштабе всего СССР к Президенту РСФСР Б. Н. Ельцину в РСФСР, Президенту Украины Л. М. Кравчуку в УССР и т. д. ("К лету 1990 года Буш и Бейкер решили (между собой) всерьез заняться другими нынешними советскими лидерами — помимо Горбачева, — обладавшими определенным потенциалом" [6. С.205].); если быть еще точнее, то тут можно указать на рекордное падение рейтинга самого М. С. Горбачева, впервые зафиксированное в июле 1989 г. [65. № 96. С. З].

В этом плане нужно отметить не только самостоятельные контакты Б. Ельцина с теми же Штатами, но и то, что информационный и финансовый поток извне становится равным тому потоку, что был направлен на Горбачева и Ко.

Исторический момент необратимого распада СССР в таком случае, может быть, излишне сопрягается с персоналиями, но более точно указать не представляется возможным. В США на семинарах с участием президента нередко шло обсуждение момента необратимости перестроечных процессов, и уже в январе 1989 г. был сделан окончательный вывод, что "Горбачев начал процесс более необратимый, чем он сам" [6. С.28]. Тем самым ему был подписан приговор как политическому трупу, которого можно устранять с арены.

Если посмотреть на данную тему с позиции ситуационных технологий, то тогда нельзя не признать, что был момент, когда Советский Союз окончательно удалось загнать в порочный круг. Это было зимой 1989-90 гг.

Говоря об этом с позиции системного подхода, мы прежде всего укажем, что необратимость процессов распада была достигнута в тот момент, когда система приобрела самодезорганизующийся характер. В этот момент наступило лавинообразное разрушение прямых и обратных связей между подсистемами. До этого момента — точки перелома — систему можно было еще сравнительно легко восстановить, вернув на "путь истинный", после — уже в принципе невозможно, или же с такими потерями, такой ценой, что проще было оставить, как есть, чем устраивать, например, гражданскую войну.

С. Г. Кара-Мурза, человек удивительно точно чувствующий ложь и отвергающий ее в своих исследованиях перестроечных процессов, не мог, конечно же, обойти вниманием этот вопрос и ответил на него так: "Связующим материалом, который соединил народы СССР в единое государство, был союз с русским народом. Именно наличие этого обладающего силой и авторитетом ядра ("старшего брата") уравновесило сложную многонациональную систему из полутора сотен народов.

Главный шаг, который удалось сделать интернациональной антисоветской номенклатуре к 1991 г., - подготовить и провести "Декларацию о суверенитете". Основную роль в этом сыграли демократы РСФСР, которые группировались вокруг Ельцина. (…)

Принципиальные положения Деклараций означали ликвидацию главных скреп Союза. Были декларированы раздел общенародного для СССР достояния, ликвидация единого ресурсного, экономического и интеллектуального целого.

Это был "бархатный" переворот, так что большинство депутатов не поняли, какие документы им подсунули для голосования. Чтобы они не поняли, антисоветские идеологи трудились несколько десятилетий" [29. Кн. 2. С.572].

Таковы взгляды на этот момент. Еще раз повторюсь, что, пройдя его, система по сути дела потеряла возможности дать обратный ход.

Мы уже рассматривали и еще будем касаться контактов в связке: антисоветски настроенная советская элита — западные политические круги. Но в рамках нашего исследования важнейшим является канал перетекания методической, системной, аналитической составляющих информации (например, по принципу запрос (из США) — ответ (из СССР)). И такой канал был оформлен в виде Международного Института Прикладного Системного анализа.

С "советской" стороны его создавал и обслуживал Д. М. Гвишиани, о котором уже говорилось, с американской — О. Хелмер, один из ведущих американских специалистов по прогнозированию. Директором института стал Роджер Э. Левьен, чьи слова мы уже приводили, 16 апреля 1935 года рождения.

Образование — бакалавр (инженерное дело), Сворт — морской колледж, 1956 г.; магистр (прикладная математика), Гарвардский университет, 1958 г.; доктор (прикладная математика), Гарвардский университет, 1962 г. Профессиональная деятельность: консультант отдела функционирования систем РЭНД Корпорэйшн 1956-60 гг.; лектор, Калифорнийский университет (линейная алгебра, линейное программирование, теория деловых игр) 1962-67 гг.; ведущий лектор, Калифорнийский университет (системный анализ) 1969-70 гг.; адъюнкт-профессор, Калифорнийский университет (системный анализ) 1970-75 гг.; сотрудник отдела функционирования систем РЭНД 1960-67 гг.; руководитель отдела науки о системах РЭНД 1967–1970 гг.; руководитель отдела внутренних программ, Вашингтонское отделение РЭНД 1970-75 гг.; с 1975 г. — директор IIASA. Автор ряда книг.

Местонахождение Института — г. Лаксенбург, Австрия. Адрес: International Institute for Applied Systems Analysis (IIASA) A-2361, Laxenburg, Austria.

На внесистемном уровне эти контакты проходили не менее интенсивно. Так, например, 10 мая 1989 г. на московской квартире министра иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе состоялся разговор, в ходе которого "Бейкер убеждал Шеварднадзе в необходимости добиться согласия своих коллег на "гласность среди военных":

— Опубликуйте свой оборонный бюджет, тогда, если вы объявите о его сокращении на четырнадцать или девятнадцать процентов, мы будем знать, с какого уровня вы его снижаете.

— Видите ли, мы бы и сами хотели получить эту информацию, — сказал Шеварднадзе. — И думаю, мы ее получим и обнародуем, так как нам наверняка придется говорить об этом на съезде народных депутатов" [6. С.62].