Александр Шевякин - 8 ступеней к разгрому советской державы

Конечно же, ситуация 1985 г. изначально была удручающей, но это просто ничто по сравнению с теми вопросами, чаще всего доведенными до состояния порочного круга, и невыполненными задачами к концу 1991 г. На все это М. С. Горбачев как-то перед тележурналистами двусмысленно выразился в марте 1991 г.: "Чем сложнее ситуация, тем интереснее мне работать".

Молодец!

М. С. Горбачев знал кадры, с которыми он работал и внимательно присматривался к тому, как они реагируют на его политику, ведь выводы о нем были сделаны незамедлительно. Как сообщает такой достоверный свидетель, как В. М. Легостаев, помощник Секретаря ЦК КПСС Е. К. Лигачева: "В отделах ЦК уже в 1986 году в частных беседах можно было слышать из уст ответственных товарищей, что избрание Горбачева генсеком — ошибка" [7.04. С.6].

Естественно предположить, что такие оценки дошли и до ушей Самого, и он, призывавший начинать "перестройку с себя", обратил внимание на свою вотчину. Согласно его Записке от 24 августа 1988 г. "К вопросу о реорганизации партийного аппарата", разосланной всем членам Политбюро, одобрившего ее, структура аппарата ЦК менялась: должно было остаться 9 отделов. Новые отделы аппарата ЦК КПСС выглядели так: 1. Отдел партийного строительства и кадровой работы. 2. Идеологический отдел. 3.

Социально-экономический отдел. 4. Аграрный отдел. 5. Оборонный отдел. 6.

Государственно-правовой отдел. 7. Международный отдел. 8. Общий отдел. 9.

Управление делами.

Из 1940 ответственных и 1275 технических работников, сокращение должно было коснуться 700 человек, о чем говорится в записке секретаря парторганизации аппарата ЦК К. Могильченко М. С. Горбачеву. Зато сокращение кадров и уменьшившееся количество отделов компенсировалось появлением Комиссий ЦК. Это сыграло весьма отрицательную роль. Многословные, ничего толком не знающие и не решающие Комиссии только отвлекали внимание аппарата требованием соблюдать свои решения и служили псевдодемократической ширмой соблюдения норм представительства народа.

Возьмем для примера комиссию, которая курировала вопросы безопасности и которая для нас наиболее важна. 29 ноября 1988 г. по постановлению Ноябрьского Пленума ЦК КПСС наряду с пятью другими комиссиями ЦК (по вопросам партийного строительства и кадровой политики; идеологической; по вопросам социально-экономической политики; по вопросам аграрной политики; по вопросам международной политики) была образована Комиссия по вопросам правовой политики (Председатель — В. М. Чебриков).

Число членов комиссии — 21 человек. Из числа профессионалов, или по крайней мере лиц, находящихся на крупных постах в сфере безопасности, в ней были: Министр внутренних дел СССР; 1-й заместитель Председателя КГБ СССР; министр юстиции РСФСР, начальник Главного Политического Управления СА и ВМФ; Председатель Верховного Суда. Кроме того: 7 первых секретарей республиканских комитетов и обкомов КПСС; бригадир-строитель из Москвы, вице-президент Академии наук СССР, секретарь ВЦСПС, директор комбината с Урала, начальник секретариата Президиума Верховного Совета СССР, главный редактор журнала "Партийная жизнь", заместитель Председателя Совета Министров РСФСР, рабочий из Минска.

Из этого списка видно, что Комиссия не может оперативно собраться в случае острой необходимости, что она не имеет механизмов для проведения в жизнь своих решений, что только четверть ее состава — люди подготовленные, что она обладает только какими-то совещательными функциями, но не более.

Тем не менее у нее был очень высокий статус. С точки зрения управленческой, создание и функционирование таких комиссий — преступление, но члены ЦК послушно голосовали "за".

Как видим, в аппарате ЦК пошли массовые увольнения, но, не взирая на это и на провокационные лозунги ("Огонь по штабам!"), определенная категория людей должна была оставаться на своих местах до последнего рабочего дня аппарата ЦК — до 22 августа 1991 г. Это антисоветчики — "внутренние диссиденты". О них знали и в США, где отмечалось: "Номенклатурные работники среднего звена, являющиеся сотрудниками внешнеполитического аппарата, играют важную роль в анализе событий за границей и разработке конкретных рекомендаций для Политбюро. Сейчас обнаружилось, что многие из этих сановников доступны для людей с Запада и можно многое узнать об их образе мыслей" [7.05. С.59]. Итак, оценка дана к 1988 г. и так, чтобы об этом могли узнать лица, в руках которых был механизм для смещения этих "номенклатурных работников среднего звена", но увы! — этого не произошло. А со стороны это стало заметно, причем настолько, что французские журналисты написали в начале "перестройки" о том, что очагом контрреволюции в СССР является штаб коммунизма ЦК КПСС [7.06. С.4].

Довершить разгром, учиненный в Главном штабе партии, должно было перемещение власти от ЦК КПСС в сторону аппарата Президента СССР (иногда через совмещение должностей отдельными лицами, по примеру самого М. С. Горбачева). Оно шло успешно, и закончилось в августе 1991 г. выселением чиновников со Старой площади.

Сказать, что вся "перестройка" была зыбкой импровизацией с советской стороны и очень четко расписана с американской, было бы чрезвычайной несправедливостью. Попытки советской стороны разработать планы

— и весьма зримые, а к настоящему времени и достаточно выявленные — просматриваются в разного рода московских совещаниях, заседаниях, научных семинарах. Мемуаристы вспоминают о них вскользь, но ведь вспоминают…

Аналитическая работа началась задолго до самой "перестройки". "Проблематика концепции "перестройки" также вызревала постепенно. Еще до апрельского Пленума группа партийных и государственных деятелей занялась комплексным анализом состояния экономики. Этот анализ и был затем положен в основу документов "перестройки".

Мы использовали рекомендации ученых, специалистов, имевшийся потенциал, все то лучшее, что создала общественная мысль, и подготовили основные идеи и выход на политику, которую потом начали реализовывать" [7.07. С.21].

"Еще за два с лишним года до столь разрекламированного апрельского (1985) Пленума ЦК КПСС Ю. Андропов пришел к выводу о необходимости разработать программу "перестройки" управления промышленностью, а затем и всем народным хозяйством. Тогда к этой работе (а она происходила у меня на глазах) были привлечены М. Горбачев, Ы. Рыжков, В. Долгих, ряд видных представителей науки, производства. (…) Очень поучительной была аналитическая политика, которую вел Андропов". (Цит. по: [20. С.60]).

"В недрах ЦК по инициативе и под руководством Горбачева началась серьезнейшая аналитическая работа, прежде всего касающаяся социально-экономического развития страны. Это был, по сути дела, утробный период "перестройки" — вызревание новых подходов, некоторых основных идей.