Александр Бадак - Всемирная история в 24 томах. Т.9. Начало Возрождения

Образование этого союза в четырнадцатом веке объяснялось не внутренними потребностями, а задачами внешней торговли. Поэтому получалось так, что каждый город, член Ганзейского союза, придерживался своих интересов и не однажды вступал в борьбу с другими членами союза. Экономическая раздробленность, естественно, вызывала и политическую раздробленность, господство и произвол территориальных князей, приниженное и подчиненное положение в политическом отношении городов.

Первые элементы капиталистического производства в Германии встретили мощное препятствие в существующем феодальном строе.

РАЗДРОБЛЕННОСТЬ ГЕРМАНИИ

Немецкие города росли и крепли, развивая торговлю и промышленность. А это приводило к значительным изменениям в сельском хозяйстве и в самом положении крестьян. В стране появилось обилие иностранных товаров. Немецкое дворянство стремилось к роскоши. А чтобы увеличить доходы, необходимо было увеличить нажим на крестьян.

Со второй половины четырнадцатого века по всей Германии стало наблюдаться стремление феодалов усилить личную зависимость крестьян и увеличить разнообразные повинности. Это происходило по разному в отдельных частях страны и зависело от особенностей их экономического и политического развития.

На востоке Германии в связи с началом активного вывоза хлеба из некоторых стран Северо-Восточной Европы за границу — в основном во Фландрию и Северные Нидерланды — уже в пятнадцатом веке наметился подъем хозяйственной активности в среде дворянства. По сообщению одного польского хрониста, летом 1481 года из польского порта Гданьска отплыли на запад — в Голландию и во Фландрию тысяча сто больших и малых кораблей, груженных польским и немецким хлебом. Немецкий город Любек старался не отставать от Гданьска.

Он стал центром хлебного вывоза для северовосточных земель Германии.

Другие города Ганзейского союза — Росток, Вис-мар и Штральзунд — старались занять такое же положение, как и Любек.

Вывоз хлеба за границу вел к повышению цен на него в городах Северо-Восточной Германии и породил у дворянства стремление расширить свои хозяйства. А это можно было сделать только за счет крестьянских наделов. Автор Любекской хроники конца пятнадцатого века писал, что «дворяне этих земель вместе с жадными купцами сделались хлеботорговцами по причине большой дороговизны хлеба во Фландрии... Они отправляют рожь на кораблях во Фландрию и тем самым повышают цену на рожь в Любеке...»

При всем желании феодальных господ восточно-германских областей сгон крестьян с земли и перевод их на барщину еще не могли быть осуществлены в широком размере в пятнадцатом веке. Немецкие крестьяне в этих землях находились в относительно привилегированном состоянии. Эти земли были захвачены у славян и литовцев. На тех и ложилась основная тяжесть гнета немецких феодалов.

Несколько иное положение было в Северо-Западной Германии. Здесь первостепенное значение для сельского хозяйства имело развитие местного рынка. Все более и более увеличивался спрос на хлеб со стороны ближайших и бурно развивающихся городов.

Производство шерстяных материй в городах Северо-Западной Германии, которое развивалось все более успешно, усилило здесь спрос на шерсть и тем самым стимулировало овцеводство. В этой части Германии уже во второй половине четырнадцатого века проявилось стремление феодалов к расширению своих хозяйств за счет крестьянских наделов.

Но здесь имелась сильная зажиточная прослойка крестьянства, связанная с местным рынком и использовавшая в своих интересах существовавшие в северо-западных землях противоречия между князьями и рыцарством. Это обстоятельство сильно препятствовало осуществлению намерений феодалов в больших размерах.

Население Германии в своем большинстве было сосредоточено в южной и юго-западной ее частях. В сельском хозяйстве этих областей Германии хлебные культуры занимали сравнительно небольшое место. Главное в этой части Германии значение имели огородные культуры, культуры винограда и льна, а также животноводство. Основная масса продуктов производилась в мелких крестьянских хозяйствах, с которых феодалы взимали натуральные и денежные поборы.

Возросший спрос на продукты питания и на сырье для текстильного производства, что было вызвано быстрым ростом городов, побуждал феодалов увеличивать поголовье овец и крупного рогатого скота, расширять посевы льна и других технических и сельскохозяйственных культур.

Этот спрос побуждал феодалов захватывать повсюду общинные луга, леса и другие угодья. Этим захватам не трудно было придавать законный вид и представлять их в виде "судебных решений", потому что суд находился в руках феодалов. Крестьянам отводились худшие и недостаточные для них угодья. Но и те облагались особыми поборами и повинностями.

Все больше распространялась в этих краях барщина, что было связано с расширением площади виноградников, посевов льна и других технических культур в барском хозяйстве.

Расширением хозяйств за счет крестьянских наделов и общинных угодий феодалы не довольствовались. Они стремились также к увеличению своих доходов от самих крестьянских хозяйств, которые опутывались новыми поборами и повинностями в дополнение к прежним, как регулярным, то есть взимающимся ежегодно, так и «случайным» (связанным с рождением, браком, смертью крестьянина и т. д.)

Для пятнадцатого века характерно также стремление феодалов часто изменять условия крестьянского держания. Тут активно помогали хозяевам юристы, уверявшие, что они руководствуются нормами римского права, согласно которым землевладелец может распоряжаться земельной собственностью по своему усмотрению, а крестьяне никаких прав на землю не имеют.

Все более усиливалась личная зависимость крестьян, то есть их возвращение в крепостное состояние, которое утратило свою силу в тринадцатом и начале четырнадцатого веков, когда происходил процесс внутренней колонизации захваченных ранее земель к востоку от Эльбы. Усердствовали в массовом и насильственном превращении поземельно зависимых крестьян в крепостных монастыри.

Автор одного политического памфлета тридцатых годов пятнадцатого века, возмущаясь тем, что одни люди объявляют других своей «собственностью», писал о тяжелом положении крестьян: «Им запрещают пользоваться лесами, их облагают поборами, у них отбирают повседневное питание без всякого милосердия. Отнимают у них насильственно и вместе с тем живут за счет их труда. Ведь без них никто не может существовать. И зверь в лесу, и птица в воздухе нуждаются в крестьянине».