Пол Кеннеди - Взлеты и падения великих держав. Экономические изменения и военные конфликты в формировании мировых центров власти с 1500 по 2000 г.

И все же, несмотря на все имевшиеся преимущества, этот испано-австрийский династический союз никогда не доминировал в Европе. Огромных, по оценкам современников, финансовых и военных ресурсов было все же недостаточно для того, чтобы соответствовать необходимым условиям. Виной тому три фактора, которые в течение всего периода так или иначе были взаимосвязаны. И, если уж на то пошло, дали исследователям богатую пищу для размышления и изучения вооруженных конфликтов.

Первым из этих факторов следует назвать «военно-техническую революцию», охватившую Европу в эпоху раннего Нового времени. Начиная с 1520-х годов и на протяжении всех ста пятидесяти лет можно было наблюдать значительное увеличение масштабов и стоимости войн {52} 52 См. [1071, р. 195-225; 981, р. 86-105; 261, р. 5-6; 498, р. 481-509; 819, ch. 4; 84, р. 203-221]. . В основе этого лежали различные изменения тактического, политического и демографического характера. Удар, нанесенный по доминированию кавалерии на полях сражений сначала швейцарскими пикинерами, а затем смешанными воинскими подразделениями из солдат, вооруженных пиками, палашами, арбалетами и аркебузами, привел к тому, что самой значительной и важной частью армии теперь стала пехота. Такой вывод подкрепляет и создание сложной системы фортификаций и бастионов в итальянских городах, о чем говорилось в предыдущей главе. Для их взятия или осады требовалось значительное число войск. Безусловно, для крупномасштабной военной кампании опытный командующий использовал бы также значительную кавалерию и артиллерию, но им было не сравниться с вездесущей пехотой. Это не значит, что государства отказались от конницы совсем, просто в их армиях значительно увеличилась доля пехотных войск. Их было дешевле экипировать и содержать. Кроме того, в случае необходимости их можно было набрать в большом количестве, учитывая активно растущее население Европы. Естественно, все это создавало огромное давление на правительство, но все же не настолько, чтобы обязательно разрушить бюрократию «новых монархий», возникших на Западе, — так же как и заметное расширение армии не должно было неизбежно приводить к невозможности выполнения задач, поставленных перед ними генералом, при условии что его войска имели правильную структуру управления, а солдаты были хорошо обучены.

Лучшим примером «военно-технической революции», возможно, является испанская армия. По словам историков, «нет никаких доказательств того, что какое-либо из государств выставляло больше 30 тыс. солдат» во франко-испанской войне за владения в Италии до 1529 года. Но:

В 1536–1537 годах император Карл V только в Ломбардии для защиты своего недавнего завоевания Милана и вторжения во французский Прованс мобилизовал 60 тыс. человек. В 1552 году, воюя на всех фронтах одновременно — в Италии, Германии, Нидерландах, Испании, в Атлантике и Средиземноморье, Карл V рекрутировал 109 тыс. человек в Германии и Нидерландах, 24 тыс. в Ломбардии и еще больше в Сицилии, Неаполе и Испании. Под командованием, а следовательно, и на содержании императора оказалось порядка 150 тыс. солдат. И рост численности армии продолжался. В 1574 году только Фландрская армия насчитывала 86 тыс. человек, а спустя всего лишь полстолетия Филипп IV мог с гордостью заявить, что в 1625 году он поставил под ружье не менее 300 тыс. солдат. Во всех перечисленных случаях рост численности наблюдался за счет увеличения пехотных войск, особенно пикинеров {53} 53 [982, р. 6]. .

То, что происходило на суше, повторялось и на водных просторах. Расширение морской (и в первую очередь заокеанской) торговли, конкуренция между противоборствующими флотами в проливе Ла-Манш, Индийском океане или у испанского побережья Америки, угроза со стороны берберийских пиратов и османского галерного флота — все это было результатом использования новых технологий для строительства больших судов с более мощным вооружением. В те дни не было четкого разделения на военный и коммерческий флот. Фактически все крупнотоннажные торговые корабли могли быть оснащены пушками для защиты от пиратов и прочих грабителей. Но существовала тенденция создания королевской флотилии. Монархи стремились обзавестись хотя бы несколькими военными кораблями, которые в военное время могли бы стать ядром формирования более серьезного флота с привлечением оснащенных пушками торговых судов, галеасов и пинасов. Английский король Генрих VIII всеми силами способствовал реализации подобной схемы, тогда как Карл V предпочитал командовать флотом, состоящим исключительно из галеонов и галер, принадлежавших его испанским и итальянским подданным. Филипп II, находясь в условиях намного более жесткого давления в Средиземном море, а затем и в Атлантике, не мог себе позволить подобной роскоши. Ему пришлось организовать и профинансировать массовое строительство галер в Барселоне, Неаполе и Сицилии. К 1574 году у него было уже 146 кораблей — почти в три раза больше, чем лет десять назад {54} 54 См. [1275, р. 16; 1057, ch. 4-6]. . Активизация военных действий в Атлантике в последующее десятилетие потребовала еще больших усилий в данном направлении. Необходимы были океанские военные корабли для охраны морских путей в Вест-Индию и (после присоединения Португалии в 1580 году) на Восток, а также для защиты побережья Испании от вторжений англичан и, в конечном счете, высадки войск на Британских островах. После заключения мира в 1604 году между Англией и Испанией последняя продолжала испытывать потребность в содержании большого флота, чтобы отражать атаки голландцев в открытом море и поддерживать связь с Фландрией. Время шло, вооружение на военных кораблях становилось все мощнее и мощнее, что приводило к удорожанию судов.

Именно непрекращающийся процесс удорожания войн подкосил дом Габсбургов. Общий рост инфляции, вызванный увеличением цен на продукты питания в пять раз и на промышленные изделия в три раза за период с 1500 по 1630 год, стал достаточно серьезным ударом по государственным финансам, при том что размеры армии и флота постоянно увеличивались. В итоге Габсбурги дошли до того состояния, когда им неустанно приходилось бороться за поддержание собственной платежеспособности. После военных кампаний в 1540-х годах против алжирцев, французов и германских протестантов Карл V обнаружил, что его доходов, включая и дополнительные, не хватает на покрытие всех расходов и он уже задолжал банкирам круглую сумму в счет будущих поступлений в казну. Только за счет безжалостной конфискации индийских сокровищ и всех металлических денег в Испании он смог собрать нужные средства для поддержания войны с протестантскими правителями. Одна лишь кампания против Меца в 1552 году обвилась казне в 2,5 млн. дукатов, что примерно в десять раз больше поступлений в казну императора из обеих Америк в те годы. Неудивительно, что ему приходилось делать все новые и новые займы, и каждый раз их условия становились все хуже и хуже. Кредит доверия к королю у банкиров уменьшался, и вместе с этим росли процентные ставки по кредитам. В итоге значительная часть обычных запланированных доходов шла на уплату процентов по старым долгам {55} 55 См. [795, vol. 1, р. 53-58]. . Как результат, Карл V, отказываясь от дальнейшего правления империей, передал Филиппу II вместе с испанской короной еще и государственный долг примерно в 20 млн. дукатов.