Михаил Гершензон - Николай I и его эпоха

…Много ли искренности и много ли христианской истины в новейшем направлении, данном делам веры, в мерах к воссоединению раскольников и в отношениях к иноверным христианским исповеданиям? Разве кроткие начала Евангельского учения утратили витающую в них Божественную силу? Разве веротерпимость тождественна с безверием? Разве нам дозволено смотреть на религиозные верования как на политическое орудие и произвольно употреблять или стараться употреблять их для достижения политических целей? Летописи христианского мира свидетельствуют, что при подобных усилиях сокрушается премудрость премудрых и опровергается разум разумных. Святая церковь не более ли нуждается в помощи правительства к развитию ее внутренних сил, чем в насильственном содействии к обращению уклонившихся или к воссоединению отпавших? Нынешний быт нашего духовенства соответствует ли его призванию и правильно ли смотрят на внутренние дела православной паствы те самые государственные люди, которые всегда готовы к мерам строгости против иноверцев или раскольников? О раскольниках сказано, что их религиозная жизнь заключается в «букве и недухе» (1855 г.). Кажется, что иногда сама православная церковь тяготеет над ними «буквой и недухом». Быть может, что если бы наши пастыри несколько более полагались на вышнюю силу вечных истин, ими проповедуемых, и несколько менее веровали в пользу содействия мирских полиций, то их жатва была бы обильнее.

…Везде преобладает у нас стремление сеять добро силой. Везде пренебрежение и нелюбовь к мысли, движущейся без особого на то приказания. Везде опека над малолетники. Везде противоположность правительства народу, казенного частному, вместо ознаменования их естественных и неразрывных связей. Пренебрежение к каждому из нас в особенности и к человеческой личности вообще водворилось в законах. Постановлениями о заграничных паспортах наложен домашний арест на свыше 60 миллионов верноподданных его императорского величества. Ограничением числа обучающихся в университетах стеснены пути к образованию. Закон о гражданской службе сглажен, по мере возможности все различия служебных достоинств и все способности одинаково подведены под мерило срочных производств и награждений.

Русская Старина, 1891, май.

В XVII в. клейма налагались каленым железом, а со времени Петра I — особыми штемпелями, на которых были наложены стальные иглы, образовывавшие буквы, иглы эти вонзались в тело и производили ранки, которые до 1846 г. для неизгладимости затирались порохом, а с этого времени — особо изобретенным средством (смесь индиго и туши), клеймение отменено указом 17 апреля 1863 г. ( Биншток. Материалы для ист. отмены телесных наказаний в России. — «Юридические вести; 1892 г., № 7).

Не присутствовали из наличных только: граф Мордвинов, граф Толь и Оленин, в это время уже совершенно расслабленные; Перовский и князь Меншиков по болезни; наконец, граф Эссен, которому, по званию петербургского военного генерал-губернатора, назначено было явиться в этот день во дворец с вновь выбранными от дворянства в должности, но который, прождав там государя до 4 часов, был принят уже на другой день.

Не полагаясь на одну свою память, я посадил в зале собрания двух чиновников, чтобы записывать, сколько каждый успеет, все, что будет говорить государь. Потом я привел их набросанные наскоро записки в порядок и дополнил тем из сказанного, что ускользнуло от их внимания. Таким образом, написанное здесь представляет не только собственные мысли государя, но везде и собственные его выражения, сколько сие доступно было без помощи стенографии. (Из современных записок статс-секретаря барона Корфа).

Государь высказался за то, чтобы дозволено было выкупаться не иначе как целыми селениями, и выразил желание, чтобы, в случае надобности казна оказывала крестьянам пособие для выкупа.

Просьба тульских дворян в 1847 г. об учреждении в губернии официального комитета по крестьянскому делу и подобное же предложение Кошелева относительно Рязанской губернии были отвергнуты.

В «показаниях генерал-адъютанта А. Г. Тимашева» мы находим следующее важное известие: «Всем известно, что император Александр II, до своего воцарения, был противником освобождения крестьян. Перемена воззрения на этот предмет находит свое объяснение лишь в том, что произошло в последние минуты жизни императора Николая… По рассказу, слышанному мною от одного из самых приближенных к императору Николаю лиц, а именно от графа П. Д. Киселева», государь Николай Павлович «незадолго до кончины» сказал наследнику престола: «Гораздо лучше, чтобы это произошло сверху, нежели снизу» («Русский архив», 1887, № 6, стр. 260). Известие это о словах императора Николая нуждается в подтверждении (ср. ibid. стр. 262).

«Русская Старина», 1873, сентябрь, стр. 413.

По всем четырем углам Михайловского манежа стоят железные печи. На домашних репетициях развода, при марше рядами, держали линию так, что передний офицер шел на заслонку печи, а остальные равнялись в затылок.

«Из очерков недавней старины». Русский архив, 1871, стр. 1264–1270.

В своем рассказе я совершенно умалчиваю об иностранной цензуре; сообщу здесь только, кстати, следующее любопытное обстоятельство. Иные иностранные книги дозволялись с исключением известных мест. Об этом сообщалось губернаторам для наблюдения; один из них помещал эти сообщения цензурного ведомства в «Губернских ведомостях», печатая целиком и все исключенные места, так что подписчики этой официальной газеты могли знакомиться с запрещенными местами, не знакомясь с самой книгой.

Несколько раньше был учрежден подобный комитет под председательством кн. Меншикова, с менее широкими задачами; затем он уступил вскоре место бутурлинскому комитету.

Перевод с французского. Двор в это время, в ожидании коронации, был в Москве, где находился и генерал Бенкендорф.

Слова, напечатанные курсивом, подчеркнуты карандашом, и против них, на полях, написано, карандашом же, рукой генерала Бенкендорфа: надо бы узнать, сам ли Фогель это сделал или по приказанию.

вмешательство царской цензуры — И.З.

Напечатанный далее в издании 1910 года 12-страничный очерк Герцена «Последний праздник дружбы» здесь опущен. — И.З.

Относительно здоровья и во всем другом выгоды тирана совершенно противоположны нашим: например, маневры страшным образом разрушают наше здоровье, а император часто затевает маневры именно для поправления своего здоровья, ему прописали это лекарство Арендт и другие доктора как лучшее средство для развлечения, зная его особенную наклонность к военным экзерцициям, так и здесь здоровье императора укрепляется за счет разрушения и страдания тысяч (на наших маневрах, когда соединится гвардейский корпус и гренадерский, думаю, что бывает войска до 150 000 человек).