С Сулимин - Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР. Сборник документов и материалов

(Подписи)

ПИСЬМО

Детей офицера Кузьмина воинам Карельского фронта

Дорогие товарищи бойцы!

Мы не видели нашего папу три года. Мы сидели за проволокой и не могли выйти на улицу. Финские солдаты очень крепко били тех, кто перелезал за проволоку. Если заметит патруль, то сразу же стреляет. В нашем лагере был мальчик Шура Версаков. Пуля поранила ему голову, а стрелял в него финн за то, что Шура хотел искупаться.

В первый год нашей жизни при финнах здесь умерла мама, и мы остались одни. Финны не давали нам никаких продуктов, и мы всегда ходили голодные; ели, что дадут нам лагерники.

Финны наказывали русских детей резиновой плёткой. Они сильно избили Лёшу Васинова потому, что он ходил в город просить хлеба. Лёша быстро вернулся, но они всё равно узнали про это, и один солдат, которого звали палачом, бил его. Вся спина у Лёши была синяя. Потом ребята еле дотащили его до дома.

Мы все боялись палача.

Было очень трудно жить. Но вот мы узнали, что подошли русские. Патруль ушёл от нашего лагеря. Кругом в городе мы услышали взрывы. Это финны взрывали разные дома. В наш лагерь они привезли бензин и хотели сжечь лагерь, но не успели, так и убежали. Утром мы увидели, что подходят пароходы с красными флагами. Мы сразу догадались, что это русские, побежали на пристань и стали спрашивать про папу. Мы всё время ждали его и всех вас.

Теперь мы знаем, что вы никогда не пустите сюда финнов и никогда больше не будет колючей проволоки.

Спасибо вам, дорогие бойцы и командиры, за то, что вы освободили нас и что мы увидели нашего лапу.

Володя Кузьмин, Аскольд Кузьмин

Июль 1944 г. Петрозаводск

ЗАЯВЛЕНИЕ

В Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников от гр-ки Гужевой Евдокии Платоновны

Я, Гужева Евдокия Платоновна, родилась в 1903 году, проживаю в настоящее время в посёлке № 6, в доме № 41, кв. № 2. Прошу Вас разобрать мою жалобу.

Находясь в плену, я была врачом освобождена от работы по болезни. 4 октября 1943 года меня вызывают в штаб, а я не знала, зачем меня туда вызывают, я думала, что пришёл мне денежный перевод от сына, который находился на работе в Подпорожье. И вот, придя в штаб, я спросила Вяппеля о переводе, и он спросил у меня мою фамилию. А за одним столом с Вяппеля сидел сержант.

В то время, когда Вяппеля искал мою фамилию в списке, в кабинет вошёл начальник, который распределял людей на работы. Он сказал сержанту, что я не вышла на работу. Тогда сержант схватил плётку. Увидав плётку, я испугалась и побежала вон из кабинета, а сержант за мной вслед и, нагнав меня в коридоре, схватил за плечи и бросил об пол. Это я хорошо помню, а дальше не помню, что со мной было, так как я лежала на полу, потеряв сознание. Придя в сознание, я увидела, что меня уже подняли и повели в больницу. Когда врач осмотрел меня, то признал действительно больной.

В этот момент, когда меня сержант бросил об пол, я ушибла позвоночный столб, чем я страдаю и в настоящее время.

Прошу разобрать мою жалобу.

К сему: Гужева Евдокия.

О ЛАГЕРЕ № 5

В ноябре 1941 года в железнодорожный посёлок ст. Петрозаводск, Кировской железной дороги, финны привезли первых 200 мирных русских граждан, захваченных на территории Карело-Финской ССР. После непрерывным потоком подвозили других пленных. В январе 1942 года в лагере насчитывалось 8403 человека, все жилые помещения были густо набиты людьми, дети и женщины валялись на полу и не только в комнатах, но и в кухнях, коридорах, на лестницах.

Сразу же посёлок был часто обнесён колючей проволокой и пленным под страхом смерти было запрещено выходить за проволоку без разрешения начальства.

Начальником лагеря был лейтенант Яакко Луккаринен (исключительный развратник), его помощниками - Салми и палач Вейкко Ламберг.

Впоследствии, с апреля 1943 года начальником лагеря был лейтенант Каллио.

Старшиной лагеря был изменник Люботинский Виктор Адамович. Этот проходимец только что до войны отбыл срок наказания по статье 58-й Уголовного Кодекса и жил в Остречинах, Вознесенского района, Ленинградской области.

С первого дня в лагере кормили по жёстким нормам, все без исключения - дети и взрослые - получали хлеба по 300 граммов на день. Как правило, хлеб не взвешивали, выдавали «на-глазок». Мяса - гнилой конины - давали по 50 граммов на неделю.

Трудоспособных мужчин отправляли по этапу на лесозаготовки в Кутижму и Вилгу, Орзегу, Деревянное и Ровское, где люди подвергались исключительным пыткам и жили в очень тяжёлых условиях.

По приказу штаба лагеря было объявлено, что если кто-нибудь выйдет за черту лагеря, то весь дом, в котором проживает виновный, будет лишён нормы на 4 дня. Так например, мальчик 12 лет из дома № 4 подполз под проволоку и был замечен; мальчика посадили в «будку», выпороли, а все живущие в 4-м доме 4 дня сидели без хлеба и продуктов. Несмотря на слёзы голодных детей, закон выдерживался крепко.

Жители 26, 42 и 44 домов тоже из-за желания ребят проникнуть за проволоку жили без нормы 4 дня.

Пороли людей за то, что они не во-время являлись на работу утром. Гришину Петру и Тебрякову Андрею дали финны в холодной «будке» по 25 плетей.

Бандит Луккаринен не брезговал сам заниматься мордобитием. Однажды он избил кулаками до крови Павлова Ивана.

Для массовой расправы приезжала в лагерь городская полиция.

Плетьми стегали всех, кто подходил к проволоке, и даже тех, кто просто попадал на глаза начальству.

От плохих условий жизни, от грязи, плохого питания (к муке подмешивались опилки и в ней заводились черви, мясо и колбаса тоже были с червями), в январе 1943 года в лагере вспыхнула эпидемия сыпного тифа, и 8 месяцев в лагере был карантин.

За всё время существования лагеря (с ноября 1941 года по июнь 1944 года) в лагере умерло около 3000 человек, и в основном от голода, непосильных условии труда, от заразных болезней.

Пугалом для живущих в лагере был врач по прозвищу «бог». Этот «бог» бил направо и налево как работников больницы в лагере, так и больных. Если «бог» обнаруживал в квартире грязь или вшей, то бил нещадно чем придётся и давал приказ снять волосы немедленно.

Тяжелобольные ещё больше простуживались от того, что до прихода «бога» на полтора часа в палатах открывались окна и двери, чтобы не чувствовался спёртый воздух.

Сотрудники больницы и заключённые прятались от этого врача, чтобы избежать избиений.

Коновалов Игнатий Ефимович, Громов Иван Ефимович 19 июля 1944 г.' г. Петрозаводск

ЗАЯВЛЕНИЕ

В Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников.

18 сентября 1941 года в 5 часов вечера нашу местность заняли финны.