С Сулимин - Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР. Сборник документов и материалов

Погода в Заполярье была ещё относительно сносной, однако, ночи были уже холодными, и к мукам голода присоединялись мучения от холода. Согреваться было нечем. Огонь разводить запрещали. Побои и окрики сопровождали каждый шаг пленных. С раннего утра до позднего вечера всех, даже больных, у которых была высокая температура, заставляли работать, переносить тяжёлые ящики, строить дорогу, очищать от камней большие площадки.

Через несколько дней военнопленных перегнали в Эльварес. Здесь у больших ворот стоял немецкий солдат с ведёрком в руках. Когда пленных по одному впускали в калитку, гитлеровец обмакивал кисть в ведёрко с краской я проводил по груди и спине каждого проходящего широкую белую полосу. Вот таким «меченым» становился каждый пленный. Такого меченого каждый из солдат мог безнаказанно избивать, мог и застрелить.

Попав в лагерь в Эльваресе, человек терял имя, право называться человеком и приобретал номер. По номерам выкликали, когда отправляли на работу, по номерам вызывали к унтеру, когда подвергали наказаниям, номером обозначали труп, выносимый из зловонного барака.

Барак - бывшая конюшня с дырявой крышей - служил жильём. Сюда обессиленные, после 17-часового каторжного дня, приходили пленные, чтобы опуститься на прогнившую солому и забыться в недолгом сне. Здесь их ранним утром поднимала плётка унтер-офицера.

В бесчеловечном отношении к пленным все немцы в Эльваресском лагере дошли до предела. Когда солдат на кухне выдавал миску вонючей похлёбки, ему надо было низко кланяться и снимать шапку. Однажды один из пленных, протянув руку за миской, забыл снять шапку. Солдат прикрикнул и выплеснул похлёбку в лицо пленному.

Весь режим питания был жестокостью. По утрам перед отправлением на работу давали «чай» - кипяток, настоянный на какой-то траве. Никакого обеда не полагалось. Только вечером выдавали миску похлёбки.

Изголодавшиеся, истощённые люди иногда пытались, работая на переноске грузов, взять горсть муки или крупы. За это их нещадно били палками по установленной унтером процедуре. Сам унтер зажимал голову пленного между своих колен, а два солдата наносили удары палками по спине до тех пор, пока унтер их не останавливал. Крики истязуемых не трогали унтера, - он аккуратно отсчитывал положенное число ударов, разжимал колени и, повернувшись, уходил, даже не взглянув на пленного.

Именно от такого наказания и погиб Чибисов. Работая на складе по разгрузке машин, он подобрал несколько щепоток табака. Этот табак у него при обыске нашли. Унтер-офицер выстроил всех пленных на дворе и перед строем учинил расправу над Чибисовым. Когда отсчитали последний - 30-й удар, истязуемый уже был без чувств. На другой день, не приходя в сознание, он умер.

Это был не единственный случай смерти от наказания. И не единственный был пленный Дьяконов, которого расстреляли только за то, что он осмелился заявить унтер-офицеру, что он заболел.

Когда наступила зима, одежда на пленных износилась и висела клочьями. Однажды пришёл в барак солдат и швырнул на пол груду рваных мешков. Из этой мешковины заключённые сами сшили себе одежду. делали заплаты. Рваных мешков нехватало и «сердобольный» унтер велел принести дополнительное «обмундирование». Это были солдатские штаны и куртки, изорванные, вымазанные в крови, снятые с убитых и раненых. На штанах проводили краской белую полосу а на спинах курток вырезывали большой треугольник и взамен него вшивали большой кусок белой тряпки. В Лахтинском пересыльном лагере финны ходили по баракам, и больных, которые не могли не только работать, а подняться, сбрасывали с нар вниз головой. Затем они приносили вёдра с холодной водой и обливали свои жертвы.

В местечке Муустио майор Мармула превратил лагерь в застенок, где планомерно истребляются военнопленные. Заключённых красноармейцев, подавляющее большинство которых попало в плен ранеными, - морят голодом, избивают, а затем истощённых и обессиленных заставляют выполнять каторжные работы. Как-то раз пленные красноармейцы Степан и Андрей не выполнили работу, так как они были истощены и больны. Майор Мармула выстроил всех обитателей лагеря, и перед строем два ни в чём неповинных советских человека были публично избиты. Один из них тут же скончался».

В ЛАГЕРЯХ ФИНЛЯНДИИ

Рожин Павел Александрович, уроженец Архангельской области, Вельского района, деревни Трофимовской, бежав из финского лагеря военнопленных, 3 декабря 1943 г. рассказал:

«... В пути следования из Германии в Финляндию с 14 по 17 ноября 1942 г. корабль, на котором нас везли, подорвался на мине. Во время катастрофы фашисты расстреляли около 20 военнопленных за то, что они пытались спастись. Сами же конвоиры пересели на соседние корабли и уехали, оставив одних военнопленных на тонувшем корабле.

Мы пробыли на тонувшем корабле целый день, ожидая ежесекундно смерти. Потом прибыл финский пароход с баржей, и всех пленных финны пересадили от тяжёлой работы. Помню случай, когда, возвращаясь с работы, один военнопленный ослаб и не мог держаться наравне со всеми (отставал). Тогда один из часовых ударил его штыком в поясницу, после чего этот пленный лежал в санчасти. За малейшую оплошность пленных били по лицу до крови».

В ЛАХТИНСКОМ, КЕМСКОМ И ЛЕСНОМ ЛАГЕРЯХ

Дивнич Иван Фёдорович, уроженец села Ярославна, Северо-Казахстанской области, 21 апреля 1943 года рассказал:

«За шестимесячный период пребывания в финском плену я побывал в трёх лагерях: Лахтинском пересыльном, Кемском и Лесном, расположенном в 300 километрах севернее гор. Рованиеми по Петсамской железной дороге.

В Лахтинском пересыльном лагере военнопленные были размещены в гараже для автомашин. Гараж этот совершенно не отоплялся, люди спали на сырой земле.

В баню военнопленных совершенно не водили, вследствие чего у нас было много вшей. В Кемском лагере военнопленные были размещены в холодном бараке и спали на голых нарах в три яруса.

Зимой финские солдаты, несмотря на то, что в помещении военнопленных было и так холодно, открывали настежь двери барака и держали их открытыми примерно два-три часа. В результате таких действий, больные военнопленные погибали, а здоровые заболевали и впоследствии также погибали. В бараке было настолько холодно, что военнопленные не имели никакой возможности просушить свои портянки.

В Лесном лагере военнопленные ютились в маленькой лесной избушке. Во всех названных мною лагерях помещения для военнопленных содержались в жутких антисанитарных условиях. Бельё не менялось. Военнопленных морили голодом, На сутки выдавалось всего-навсего 250 граммов хлеба, да и те были с примесью древесных опилок.