Игнатий Стеллецкий - Мёртвые книги в московском тайнике

Понимаю... все хитрости интриг, ткущихся против меня во главе с Палибиным. Всё делается тайно от Сталина с опаской, оглядываясь, не стегну ли? А когда передали через Петерсона Сталину предложение о розыске кладов, так Палибин понял это так, что я не имею или утратил известную тропинку к Сталину, и потому почувствовал себя с развязанными руками. Новый пропуск - без права входа в Кремль (идут переговоры об этом), некоторое время запрещал вход даже в башню. Я совершенно уверен, что всё это делается за спиной Сталина. Последний, вероятно, уверен, что я работаю изо всех сил, без всяких помех и каких-нибудь палок в колёса. Необходимо выяснить действительное положение вещей. [...]

Как гляжу-погляжу, вокруг плетётся тайная интрига, растёт и углубляется. «Дьяки» рождаются, как грибы после дождя, но пока - до времени - тайно. Саботаж Сурикова усиливается, десятник отбился, рабочие работают, как арестанты. Как Палибин говорит: «Мрачное положение». Такая вакханалия вокруг потому, что чувствуют, откуда ветер дует. На «сон Петра» явился «прекрасный Иосиф», лысый Суриков. Подозрения и наговоры последнего нашли сочувствующие уши... А учуяв, испугались - тень Самуила опечалила их. Рады были бы ликвидировать, да ба... неизвестно, что Сам думает, а то… как бы чего не вышло [576] Не добившись быстрых результатов, работники Гражданского отдела УКМК охладели к раскопкам. Археолог неделями не мог получить рабочих, технику и т.п. Стеллецкий считал, что только страх перед Сталиным удерживает УКМК от прекращения работ в Арсенальной башне. . [...]

Из глубины 1 метр из-под Кутафьи вытащил дубовую сваю (2х0,25 метра), типичную для кремлёвских стен над реками Неглинной и Москвой. Там их было гнездо - 7 штук, две, наклонённые нарочно или от тяжести. Грунт сверху - тронутая земля до глубины в 4 метра, далее мелкое дерево с прослойками земли до глубины 11 метров. Под ним слой бута из кирпича и камня (сантиметров 15), под ним сваи в плывуне. Между сваями - груз, за сваями - белый камень фундамента башни, перед сваями настил из больших белокаменных столбов, под которыми уже в плывуне - слой кирпича (иногда целого, один такой взят), дикого камня и кусков каменного угля.

Сделано фото трёх свай. [...] Наибольшую сваю вытащили, обмыли, и двое рабочих едва донесли (около 10 пудов) до будки Никольской башни. Оттуда её донесут до музея подземного Кремля. [...]

В Арсенальной башне добрался до исполинского дна в проходе от ступеней, что в стене с нижнего этажа в подземелье к цистерне в середине башни. Пол выложен чисто, из целых кирпичей. За метр далее начинались, очевидно, кирпичные ступени (ныне разрушенные) к полу из белого камня, до которого сегодня сам докопался (здесь пошла уже работа ажурно-археологическая), но их заливает вода, поднимающаяся и просачивающаяся сквозь венец колодца. А электромотор как взяли 2 недели, да и забудь как звали. Купили новый, обещают установить ночью или завтра. [...]

Осматривали «мою» башню с Палибиным и Суховым. Повод - находка итальянского пола. Вообще, всё как по нотам: как предполагалось, так и есть. Ещё до раскопок я знал, что будет итальянский пол. Сегодня без рабочих (сняты, т. к. башня была затоплена из-за отсутствия мотора, который вовремя не вернули) самостоятельно раскопал и вытер часть гладкого белокаменного пола, на 0,5 метра от теперешней поверхности раскопок. Кажется, ребёнку ясно, а Сухову - нет. «Это фундамент!» Этот господин пошёл ещё дальше. В своё время я велел копать шурф [577] Шурф - вертикальная или наклонная горная выработка, имеющая выход на поверхность, небольшое сечение и глубину до 25 м. Служит для разведочных работ. возле колодца, чтобы выяснить сначала, как глубоко дно цистерны и что это за груз под стеной башни. Сухов (т. к. вопрос касался будто бы стены, т. е. архитектуры) велел землекопам через Сурикова копать вокруг колодца. Теперь и Суриков за шурф. Напоминаю об этом Сухову, а тот: «Я не говорил». Это мелочи, а из таких мелочей складывается моя работа тут. Я в положении Конона Осипова ХХ в., а эти «я... я не я...» Это типичные осиповские «дьяки», только, кажется, ещё худшие.

Вернулся из отпуска комендант. Добьюсь свидания и посмотрю, не сидят ли дьяки где-то ещё выше и дёргают ниточки.

В Арсенальной башне важное открытие: к цистерне пошли кирпичные ступени, по которым разбросано немало чугунных ядер, больших и малых. Мало того - в длину и поперёк лежат, связанные деревянными клиньями, палки, на которые уже насыпан груз и мусор. Приставлен новый десятник - П. К. Белов, который с первого взгляда понравился больше предыдущих. Посмотрю, оправдает ли такое впечатление. [...]

В Арсенальной башне на ступенях, идущих к цистерне, найден «козёл», т. е. … [578] Утрачено одно слово.- Т. Б. с подножками, брошенный поперёк, как распорка для... [579] Утрачено одно слово.- Т. Б. под стенами. Над «козлом» - ряды резаного белого камня, а сверху - груз с железными и каменными ядрами [...]

Захожу утром в кабинет Тюрякова, он уже издали: «Товарищ Стеллецкий, комендант сказал, чтобы вы ему позвонили во всякое время, он назначит, когда видеться». [...]

Каждый раз, когда подаю обоснованную докладную записку, она производит впечатление в «сферах». Последняя о разгаданных и неразгаданных загадках - тоже взволновала. Вчера утром заходил в башню Тюряков, а сегодня, вместе с ним, сам комендант. Но это не всё. За обедом подали записку… 22.07. в 8 часов 30 минут явиться к коменданту, да не одному, а вместе с Суховым и Палибиным. Что вместе - очень хорошо, кстати и выясню воочию бессмысленность Сухова, допускающего, что Арсенальная башня стоит без фундамента, просто на строительном грузе, говорит, что знает примеры. А я говорю, что не может быть таких примеров.

Кстати, сегодня как раз разгадал эту предпоследнюю загадку: башню мочила вода 30 лет на одном уровне и вымыла под нею, вокруг, пустоты от 0,2 до 1 метра. Только с 1731 г. начали башню забивать, и прежде всего подбит груз и большие камни на подпорки, которые перед тем прислонили к выгрызенным стенам. Ступени идут всё ниже (уже 14 ступенек, но очень хрупкие, т. к. 20 лет в воде).

В 8 часов 30 минут утра собрались в Кремле возле комендатуры: я, Палибин, Тюряков и Петерсон, не было Сухова, но его встретили в воротах Троицкой башни. Я ожидал другого - обсуждения моей докладной записки в кабинете, а тут - поход в башню.