Ефим Вихрев - Палех

Несомненно, писателя радовало, как приняли его первую книгу читатели и те из его друзей, чьим мнением он безусловно дорожил. Вот что, например, писал Вихреву Дм. Семеновский в 1930 году: «Дорогой Ефим! Золотую книгу твою («Палех») получил. Большое спасибо. Книга хорошая и издана прекрасно. Портреты мастеров-мужиков — прелесть! Особенно мил Голиков. Твоя работа важна, как большое культурное дело. Неудивительно, что ей даже заграница интересуется...». [5] Опубликовано в книге «Позывные сердца». Сборник литературно-критических статей. Ярославль, Верхне-Волж. кн. изд., 1969, стр. 362.

Особенно дорого автору было мнение великого Горького. Получив от Вихрева книгу, М. Горький 15 января 1930 года ответил ему: «Книга — отличная, а то, что Вы написали ее — большая Ваша заслуга перед самобытным искусством прекрасных палеховских мастеров». [6] Архив М. Горького (Москва), ПР-рп 8—33.

Это было не первое письмо Горького, полученное Вихревым. Еще в 1928 году молодой литератор обратился к нему с просьбой помочь И. И. Голикову, жившему тогда в тяжелых материальных условиях. В ответном письме от 24—25 сентября Горький горячо откликнулся на просьбу и сообщил, что глубоко заинтересован «изумительной работой» мастеров Палеха. Он хорошо знал палехских кустарей-иконописцев, был у них когда-то учеником в мастерской Салабанова в Нижнем Новгороде и превосходно рассказал об этом в автобиографической повести «В людях».

Новое искусство Палеха основоположник советской литературы рассматривал как «одно из маленьких чудес, созданных революцией», как «свидетельство о пробуждении творческих сил в массе трудового народа». [7] И. Груздев. Горький и его время, т. 1, изд. 3-е. М., Гослитиздат, 1962, стр. 578. Книга Вихрева «Палех» убедительно и ярко показывала это «чудо». Но сам автор считал, что горьковская похвала («книга — отличная») преувеличена, и написал об этом Горькому.

В следующем, ответном, письме Горького из Сорренто от 16 февраля 1930 года читаем: «Не удовлетворены Вы, Ефим Федорович, скромной похвалой моей книги Вашей? Ожидали, что я Вас побраню? Отложим это на будущее время, до следующей Вашей книги. «Критиковать» — легко, слишком легко и поэтому не всегда хочется. А книга именно — «отличная», отличается от многих эскизно-«очерково» написанных книг живым любовным отношением к делу и правильной оценкой его значения — внутреннего, творческого...». [8] Архив М. Горького (Москва), ПР-рп 8—33.

Великий писатель не только высоко оценивал творчество Вихрева, но и охотно отзывался на его просьбы, связанные с интересами Палеха, оказывал палешанам разнообразную помощь. Он неизменно поддерживал также работу Вихрева по пропаганде и популяризации палехского искусства, заказывал ему очерки о Палехе для журнала «Наши достижения» и альманаха «Год шестнадцатый», редактировал статью «М. Горький и Палех», одобрил идею создания книги «Палешане», которая вышла в 1934 году в издательстве Московского товарищества писателей. Книга эта представляет собой литературную запись автобиографических рассказов самих палешан. Вихреву пришлось немало потрудиться, чтобы собрать материал, придать ему литературную форму и в то же время сохранить характерный стиль речи каждого из художников.

Встречи и переписка с Горьким были важными событиями в жизни молодого писателя и имели для него большое значение. Высокая оценка книги Горьким, авторитетная поддержка им общественной деятельности Вихрева, направленной на оказание всесторонней помощи Палеху, убеждали писателя в том, что он стоит на правильных позициях.

В борьбе за возрожденный революцией Палех у Вихрева проявился темперамент писателя-общественника. Несомненной заслугой его является то, что судьбой и искусством Палеха он заинтересовал широкие круги общественности и, в частности, связал Палех с литературой, что нашло свое выражение не только во взаимоотношениях с Горьким. Через Вихрева знакомятся с Палехом или вместе с Вихревым приезжают туда известный норвежский писатель-антифашист Нурдаль Григ, неизменный друг СССР, соратник Джона Рида американский публицист Альберт Рис Вильямс, советские писатели И. Эренбург, И. Катаев, Н. Зарудин и другие. На почве общего интереса к Палеху завязывается знакомство и переписка с А. К. Толстым [9] См. литературно-художественный сборник «Теплый ветер». Ивановское кн. изд-во, 1958, стр. 268—272. и с А. П. Чапыгиным. Очерки Вихрева привлекают внимание к Палеху со стороны французских писателей. Палехским искусством увлекаются Анри Барбюс и Поль Вайян Кутюрье (последний посетил Палех летом 1932 года и дал работе палешан высокую оценку); Ромена Роллана с творчеством палехских художников познакомил Горький.

* * *

Трудно перечислить все, что сделал Ефим Вихрев для искусства Палеха. Он хлопотал в Наркомпросе об открытии музея и художественной школы. Входил с планами-предложениями в президиум Ивановского облисполкома. Заботился об устройстве выставок. Ходатайствовал о присвоении званий заслуженного деятеля искусств лучшим художникам — зачинателям дела. Писал для Союзкино пояснительный текст к кинопленочным диапозитивам о Палехе. Бил тревогу, когда со стороны местных организаций наблюдались непонимание и недооценка художественного Палеха...

И все же на первый план следует поставить не эти «материальные» заботы, как бы полезны и существенны они ни были. В высшей степени важным для палешан оставалось живое общение с Вихревым. У них были умные наставники и знатоки искусства, внесшие большой вклад в развитие Палеха. Здесь в первую очередь следует назвать профессора А. В. Бакушинского, автора серьезного исследовательского труда «Искусство Палеха» (два издания: 1932 и 1934 гг.), и профессора Г. В. Жидкова, выпустившего в 1937 году книгу «Пушкин в искусстве Палеха». Но, не боясь преувеличения, можно сказать, что такого близкого, задушевного друга, самозабвенного энтузиаста палехского искусства, как Вихрев, художники Палеха больше не знали.

Помимо специальных командировок, писатель почти ежегодно приезжал со своей семьей на лето в Палех. Здесь все ему было родным и близким. «Как зачарованный, — вспоминает Николай Федорович Вихрев, — он любовался работами художников, мажорной музыкой красок, игрой линий, своеобразной композицией и техникой письма... Каждый день брат ходил к художникам и в мастерскую и на дом, подолгу беседовал с ними об искусстве, интересовался их жизнью и бытом. Каждому стремился помочь и словом, и делом...

Свои рукописи брат читал художникам при всяком удобном случае и учитывал их замечания. Читал он негромко, но внятно и выразительно, с каким-то внутренним трепетом. Его слушали всегда с большим вниманием.