Александр Колпакиди - КГБ: приказано ликвидировать [Спецоперации советских спецслужб 1918-1941]

Что касается Эйтингона и Каридад, то они немедленно по получению известия о покушении на Троцкого и аресте Меркадера покинули Мексику. В 1954 году, после ареста, Эйтингон показал по данному вопросу следующее:

«Примерно в 10 часов вечера мексиканское радио сообщило подробности покушения на Троцкого. Немедленно после этого Эйтингон и „Мать“ покинули столицу. Он выехал на Кубу по иракскому паспорту. Там получил болгарский паспорт и направился в Европу. По приезду в Москву устно доложил Меркулову и Берии. Никаких отчетов не писал» [254] Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. С. 104. .

Сталин высоко оценил заслуги всех участников убийства Троцкого и поддержал Берию, обратившегося к нему со следующим предложением:

«Сов. секретно.

6 июня 1941 г.

ЦК ВКП(б) СНК СССР.

Тов. Сталину И.В.

Группой работников НКВД в 1940 году было выполнено специальное задание.

НКВД СССР просит наградить орденами Союза ССР шесть товарищей, участвовавших в выполнении этого задания.

Прошу вашего разрешения.

Народный комиссар внутренних дел (Л. Берия)»

Резолюция Сталина была краткой:

«За (без публикации)».

В результате закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР за подписью М. Калинина и А. Горкина были награждены: орденом Ленина — Меркадер Каридад Рамоновна и Эйтингон Наум Исаакович; орденом Красного Знамени — Василевский Лев Петрович и Судоплатов Павел Анатольевич, орденом Красной Звезды — Григулевич Иосиф Ромуальдович и Пастельняк Павел Пантелеймонович.

Что касается Меркадера, то после убийства Троцкого он был немедленно арестован и помещен в тюрьму «Лекумберри». В момент ареста при нем было обнаружено письмо на французском языке, датированное 20 августа 1940 года. В нем Меркадер, назвавший себя бельгийским подданным Жаком Морнаром, сообщал сведения о своих родителях-бельгийцах, о своей учебе в Бельгии и Франции, о возникшем у него интересе к политической деятельности троцкистов, о знакомстве с некоторыми представителями этого движения. В письме Морнар подробно изложил мотивы, толкнувшие его на убийство — разочарование в троцкизме как политическом движении и намерение Троцкого послать его в Советский Союз для совершения там диверсионных и террористических актов, в том числе и против Сталина. Однако письмо было настолько глупо составлено, что ни у кого не возникло сомнения в том, что оно подложное. Много лет спустя Диего Ривера говорил по этому поводу Ю. Папорову:

«Текст письма был неграмотен. Полиция могла цепляться к каждой фразе. Например, Джексон утверждал, что он разочаровался в Троцком. Когда успел, если в общей сложности общался с Троцким четыре часа? Джексон утверждает, что Троцкий предложил ему отправиться в Россию, чтобы совершить там ряд убийств руководителей партии и Красной Армии. Когда и как Троцкий мог доверить такое неизвестному человеку, с которым — это показывают записи в книге внутренних охранников — Троцкий находился наедине всего 10 минут 17 августа» [255] Папоров Ю. Убийство Троцкого // Огонек. 1991. № 37. .

Следствие по делу об убийстве Троцкого возглавил уже упомянутый полковник Салазар. С помощью бельгийского посланника в Мексике он быстро доказал, что арестованный не является бельгийским подданным Жаком Морнаром, но его настоящее имя было установлено гораздо позднее. По свидетельству Судоплатова, Берия дал указания не жалеть никаких денег для защиты Меркадера. Адвокаты должны были в ходе судебного процесса доказать, что убийство было совершено на почве склок и внутреннего разброда в троцкистском движении.

На суде Меркадера защищали адвокаты Эдуардо Сенисерос, мексиканец, взявшийся за это дело по просьбе Каридад, и Офелия Домингес, кубинка. Однако суд не внял их доводам, и после длительной и сложной юридической процедуры в низовых судебных инстанциях в мае 1944 года суд федерального округа Мехико вынес окончательный приговор — 20 лет тюремного заключения, что являлось высшей мерой наказания в Мексике.

После убийства Троцкого внедрение агентов ИНО НКВД в зарубежные троцкистские организации было продолжено с прежней интенсивностью. Прежде всего это касалось американских троцкистов, пополнивших свои ряды беглецами из Европы, спасавшихся от оккупировавших Старый Свет немцев, и особенно членов Социалистической рабочей партии США. В частности, советскими агентами были Сильвия Франклин, внедренная в аппарат СРП и ставшая секретарем ее руководителя Джеймса Кеннона, и Флойд Кливеиленд Миллер, секретарь троцкистской фракции в Интернациональном профсоюзе моряков и редактор газеты этого союза. А в 1941 году в США перебрался М. Зборовский, который при помощи Л. Эстрин (сменившей фамилию после выхода замуж за меньшевика-эмигранта Давида Даллина) вошел в круг американских троцкистов.

Перебрались за океан и некоторые советские невозвращенцы. Так, в 1939 году из Франции в США приехал Александр Бармин, нашедший там покровителей в лице американских спецслужб. Вскоре он получил гражданство США, и в годы Второй мировой войны служил сначала в военной разведке, а потом в Управлении стратегических служб. Нашел прибежище в США и другой невозвращенец, бывший сотрудник ИНО НКВД Вальтер Кривицкий. Но если Бармин сделал в США успешную карьеру и умер своей смертью в 1987 году, то судьба Кривицкого сложилась гораздо более трагично.

Вальтер Германович Кривицкий (настоящее имя и фамилия Самуил Гершевич Гинзберг) родился 28 июня 1899 года в городе Подволочиске, находившемся на окраине Австро-Венгерской империи, в семье торгового служащего. Он закончил Львовскую гимназию, а затем Венский университет, где и приобщился к революционной деятельности. В 1919 году Кривицкий вступил в Коммунистическую рабочую партию Польши и сразу включился в активную нелегальную работу по линии Коминтерна в Австрии и Польше. Принимал он и деятельное участие в советско-польской войне 1920 года, организуя в тылах польской армии диверсии, забастовки и акты саботажа. В 1921 году Кривицкий становится штатным сотрудником Разведупра РККА, проходит обучение на специальных курсах и во время событий 1923 года в Германии, известных как «германский Октябрь», направляется туда для оказания помощи немецким коммунистам в организации вооруженного восстания. Он работает в Руре, в то время оккупированном Францией, в Саксонии, где находилось центральное руководство готовящегося коммунистического переворота, и в Силезии, ставшей ареной германо-польского противостояния.

В 1925 году, после реорганизации всех легальных и нелегальных резидентур советских спецслужб в Германии, Кривицкий возвращается в Москву. Здесь он вскоре женится на Антонине Порфирьевой, родившейся в 1902 году в Петербурге в семье путиловского рабочего. Но уже в июне 1926 года его снова направляют за рубеж на нелегальную работу. В этот период он действует на территории Германии, Франции и Италии, а в 1929 году назначается нелегальным резидентом в Гааге (Голландия). Судя по всему его работа была признана весьма успешной, поскольку в 1928 году его награждают почетным оружием с надписью «Стойкому защитнику пролетарской революции от Реввоенсовета Советского Союза», а в феврале 1931 года за образцовое выполнение правительственных заданий вручают орден Боевого Красного Знамени.