Александр Колпакиди - КГБ: приказано ликвидировать [Спецоперации советских спецслужб 1918-1941]

Как бы там ни было, но смерть Петлюры мало что изменила в отношении украинской эмиграции к советской власти на Украине. Скорее наоборот, она стимулировала создание в 1929 году Организации украинских националистов (ОУН), которую возглавил Е. Коновалец, и которая многие десятилетия вела непримиримую борьбу за независимую Украину Впрочем, это понимали и в СССР. Так, в циркулярном письме ГПУ Украины от 4 сентября 1926 года «Об украинском сепаратизме» по этому поводу прямо говорилось:

«В связи с убийством Петлюры среди разрозненных антисоветских украинских партий и группировок за кордоном была заметна тенденция к консолидации сил. Об этом в достаточной мере говорят факты: Павел Скоропадский едет на панихиду по своему непримиримому врагу Петлюре. Партия хлеборобов, стоявшая до последних дней в непримиримой оппозиции Петлюре, посылает делегацию на похороны и возлагает венок на могилу Петлюры. Почти вся зарубежная шовинистическая украинская пресса, представляющая собой отражение той или иной платформы, резко отличающихся друг от друга, со времени смерти Петлюры помещает статьи о необходимости единодушной борьбы против оккупантов всех националистических украинских группировок за кордоном. Кампания за объединение антисоветских украинских сил развертывается все шире и шире».

Ко второй половине 1920-х годов новый строй в России установился окончательно. Всякая оппозиция коммунистам внутри страны была полностью ликвидирована, и с этой стороны Кремль мог не ожидать какой-либо серьезной угрозы. Но будучи единственным в мире социалистическим государством (Монголия не в счет), СССР находился в окружении враждебных ему капиталистических держав, а потому для партии большевиков первоочередным вопросом стало обеспечение безопасности и независимости страны и своего режима. Впрочем, еще в марте 1921 года на X съезде РКП(б) была принята специальная резолюция «О грядущей империалистической войне», в которой утверждалось, что «буржуазия вновь готовится к грандиозной попытке обмануть рабочих, разжечь в них национальную ненависть и втянуть в величайшее побоище народы Америки, Азии и Европы, а вслед за этим неминуемо и остальных частей света. Приближается последний час буржуазии и пролетариат должен быть предупрежден» [94] Десятый съезд РКП(б), Март 1921 года. Стеногр. отчет. М., 1963. С. 613. .

Однако предупреждение X съезда относительно «грядущей империалистической войны» оказалось преждевременным — в начале 20-х годов новая война не разразилась. Но на рубеже 1926—27 годов в результате проводимой Москвой политики, направленной на раздувание мировой революции, и вызвавшей разного рода дипломатические осложнения, международное положение СССР значительно ухудшилось. Так, в апреле 1927 года резко обострились отношения Кремля и режима Чан Кайши в Китае, вследствие чего Поднебесную вынуждены были покинуть советские политические и военные советники. 12 мая 1927 года в Лондоне в помещениях Всесоюзного кооперативного общества «Аркос» был произведен обыск, после чего 27 мая Великобритания разорвала с СССР дипломатические отношения. А в апреле 1927 года с громким треском лопнула знаменитая операция ОГПУ «Трест», что вызвало резкую активизацию террористической деятельности непримиримого крыла белой эмиграции.

Все это привело к тому, что в Кремле стала нарастать тревога по поводу возможного объединения западных буржуазных правительств и антисоветской эмиграции с целью осуществления новой интервенции в СССР. Примером тому может служить выступление Г. Зиновьева на пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1927 года, где он прямо заявил: «Война неизбежна, „вероятность“ войны была ясна и три года назад, теперь надо сказать — неизбежность». Эту тревогу разделяло и население страны, о чем говорит сводка Информационного отдела ОГПУ от 15 февраля 1927 года:

«После опубликования в прессе речей т.т. Ворошилова и Бухарина на XV Московской губпартконференции среди городского и сельского населения распространились по многим районам Союза слухи о близкой войне. На этой почве в отдельных местностях среди некоторой части городского и сельского населения создалось паническое настроение. Местами население старалось запастись предметами первой необходимости: солью, керосином, мукой и т. д. Иногда частичный недостаток некоторых наиболее ходовых товаров расценивался населением как признак приближающейся войны… Крестьяне пограничных районов стараются обменять советские деньги на золото… Отмечаются случаи отказа крестьян продавать хлеб и скот на советские деньги, благодаря чему сократился подвоз этих товаров на рынок» [95] РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 159. .

Поэтому не стоит удивляться тому, что 1 июня 1927 года ЦК ВКП(б) выступил с обращением «Ко всем организациям ВКП(б). Ко всем рабочим и крестьянам», в котором призвал население страны быть готовым к отражению империалистической агрессии. 27 июня 1927 года Политбюро ЦК ВКП(б) признало «необходимым опубликовать обращение ЦК в связи с возросшей опасностью войны и попытками белогвардейцев дезорганизовать наш тыл» и рекомендовало превратить назначенную с 10 по 17 июля «Неделю Обороны» в большую политическую кампанию. А Сталин, выступая на июльском, 1927 года, пленуме ЦК ВКП(б), заявил:

«Война неизбежна, — это не подлежит сомнению. Но значит ли это, что ее нельзя оттянуть хотя бы на несколько лет? Нет, не значит. Отсюда задача: оттянуть войну против СССР либо до момента вызревания революции на Западе, либо до момента, когда империализм получит более мощные удары со стороны колониальных стран (Китая и Индии)» [96] РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 317 (в-1). .

Приняв директиву Сталина к исполнению, советские спецслужбы активизировали свою работу не только по добыванию информации о планах западных держав по вероятному вторжению в СССР, но и по проведению спецопераций, направленных на ликвидацию наиболее одиозных представителей эмиграции и некоторых зарубежных государственных деятелей. Более того, эта деятельность была централизована, для чего в начале 30-х годов в ОГПУ была создана Спецгруппа во главе с Я. Серебрянским, а в Разведупре — спецотделение «А» (диверсионное) во главе с Г. Туманяном. Разумеется, все эти мероприятия были совершенно секретными. А потому бегство 1 января 1928 года в Персию бывшего работника секретариата Сталина Б. Бажанова вызвало в Кремле настоящую панику.

Около 5 часов утра 1 января 1928 года двое мужчин с охотничьими карабинами на плечах вышли из небольшой железнодорожной станции Лютфабад, расположенной на самом юге Туркмении, и направились в сторону персидской границы. На ранних охотников никто не обратил никакого внимания — начальника погранзаставы о предстоящей охоте они предупредили накануне, а кроме того, все пограничники после новогодней ночи были мертвецки пьяны. Беспрепятственно пройдя несколько километров, мужчины перешли границу и через час оказались в персидском кишлаке, где потребовали от местных властей немедленно отправить их в ближайший административный центр. На заставе их хватились только через день, когда начальник 46-го пограничного отряда Иван Дорофеев получил из Ашхабада срочную телеграмму, в которой сообщалось о бегстве в Персию бывшего сотрудника ЦК ВКП(б) Бориса Бажанова и сексота ОГПУ Аркадия Максимова.