Александр Колпакиди - КГБ: приказано ликвидировать [Спецоперации советских спецслужб 1918-1941]

Дмитрий Навашин стал одной из первых жертв начавшегося в 1937 году уничтожения находящихся за границей представителей оппозиции (прежде всего троцкистов) и тех, кто так или иначе был с ними связан. Тогда же началась чистка зарубежного аппарата советских спецслужб и его агентуры. При этом ликвидации подлежали не те, кто совершал ошибки, пусть даже и приведшие к серьезным провалам, а усомнившиеся в правильности советской политики и грозившие публично выступить с разоблачениями шпионской деятельности СССР. Весьма характерной в этом плане была судьба агента Разведупра американки Джульет Пойнтц.

Джульет Стюарт Пойнтц родилась 25 ноября 1886 года в Омахе, штат Небраска, в семье ирландских католиков, глава которой работал адвокатом. В 19 лет Пойнтц покинула родительский дом и отправилась в Нью-Йорк, где закончила Бернард-колледж Колумбийского университета и получила звание магистра искусств. Свое образование она продолжила в Англии в Оксфордском университете и в Лондонской школе экономики, куда была приглашена Генеральной федерацией женских клубов.

Будучи сторонником модных в то время на Западе левых взглядов, Пойнтц после возвращения в США в 1909 году вступила в Социалистическую партию. Обосновавшись в Нью-Йорке, она в 1908-10 годах работала в эмиграционной комиссии США, а затем в Американской ассоциации по трудовому законодательству и в Бюро трудовых исследований школы Рэнда, директором которой была в 1914-15 годах. В 1915-19 годах она занимала пост председателя международного профсоюза портних и по совместительству преподавала в Колумбийском университете. В 1913 году Пойнтц вышла замуж за доктора Фредерика Франца Людвига Глезера, атташе германского консульства в Нью-Йорке.

Это было довольно странное замужество, учитывая радикальные социалистические взгляды Пойнтц. Недаром по этому поводу в западной литературе встречается совершенно анекдотическая версия, по которой Пойнтц вышла замуж за немецкого дипломата с целью шпионить за немецкой деятельностью в США и передавать эту информацию русским большевикам.

Несмотря на то, что она была левой социалисткой, Пойнтц в 1919 году после образования Коммунистической партии США вступила в ее ряды и почти сразу же выдвинулась в число партийных лидеров. Однако вскоре она подверглась критике за свои связи с одним из партийных оппозиционеров Людвигом Лоре. Лоре был исключен из КП США и некоторое время работал на ИНО ОГПУ, пока его не уличили в том что он сам фабриковал свои донесения. Впрочем, сама Пойнтц избежала исключения из партии вместе с Лоре. Более того, она продолжала занимать видные посты в КП США, была директором Нью-Йоркской рабочей школы, руководила женским отделом партии и некоторое время являлась секретарем американской секции МОПР. А на рубеже 30-х годов Пойнтц даже была членом Женского секретариата Профинтерна, то есть поднялась уже до международного уровня в коммунистическом движении. В этот же период она баллотировалась от КП США на должность Генерального прокурора штата Нью-Йорк, являлась организатором «Общества дружбы с СССР» и коммунистического профсоюза Лиги «Единство» в США.

Однако в начале 30-х годов в связи с прекращающимися дрязгами внутри Компартии США над Пойнтц вновь нависла угроза исключения. Тогда же (очевидно, в 1934 году) советская разведка сделала ей предложение выйти из партии и переключиться на работу в пользу Разведупра РККА. Впрочем, по некоторым данным, Пойнтц и до этого предложения выполняла отдельные задания советских спецслужб в Европе и Китае. Так или иначе, но в 1934 году, после инструктажа в Москве, она вернулась в Америку и с огромной энергией и энтузиазмом приступила к работе, о которой Д. Даллин пишет следующее:

«По возвращении в Соединенные Штаты она приобрела себе комфортабельный дом в Нью-Йорке, и ее первой задачей была вербовка новых агентов. Она принимала высокопоставленных людей, приезжающих из Москвы, предлагала им кандидатов, устраивала встречи [154] Одним из кандидатов в агенты советской разведки, предложенным Пойнтц, была небезызвестная Элизабет Бентли, работавшая на Разведупр и ИНО НКВД в 1938–1945 годах, а затем сделавшая заявление в ФБР о своей работе на советские спецслужбы. . Разного рода контакты, ленчи, обеды в роскошных ресторанах — все это со стороны выглядело очень захватывающе, а по существу оказалось скучным делом.

Прошло немного времени, и Джульет Пойнтц со своим коммунистическим опытом, приобретенным как дома, так и в России, начала испытывать колебания в своей вере. Ее сомнения усилились, когда она узнала о судьбах уклонистов в России и о судебных процессах над „предателями“. К концу 1936 года она полностью разочаровалась и начала писать книгу мемуаров. Этот факт не остался в секрете от ее друзей и руководителей» [155] Даллин Д. Указ. соч. С. 386. .

Одним из тех, кому Пойнтц в начале 1937 года сообщила о своем решении, был ее старый друг Карло Треска, человек, заслуживающий того, чтобы рассказать о нем чуть подробнее. В отличие от многих других своих товарищей — итальянских анархистов, Он прожил сравнительно долгую жизнь. Но назвать эту жизнь спокойной довольно трудно: достаточно сказать, что Треска за свои 64 года пережил 36 арестов и пять покушений. Родился он в Италии в Абруцци в 1879 году в семье богатого землевладельца, в ранней молодости примкнул к социалистическому движению и уже в 20-летнем возрасте был избран руководителем профсоюза железнодорожников. Вскоре он стал редактором левой газеты «Иль Жерм», а позднее попал в тюрьму за «клевету на общественные порядки» и монархический строй. После освобождения Треска эмигрировал в Швейцарию, где познакомился с Муссолини, в то время еще игравшим большую роль в ИСП, и в конце концов оказался в Соединенных Штатах.

В Америке Треска стал издавать революционные журналы на итальянском языке, и активно сотрудничал с местными социалистами. Но в 1907 году он покинул итальянскую социалистическую федерацию в США, поскольку еще в 1905 году примкнул к организации «Индустриальные рабочие мира» (ИРМ), где большим влиянием пользовались анархисты. В результате Треска эволюционировал к анархизму и вскоре стал одним из наиболее талантливых публичных деятелей ИРМ. Однако в 1917 году он по не совсем понятным причинам разорвал с ИРМ всякие связи.

Будучи пропагандистом «всеобщего освобождения» трудящихся, борцом за соблюдение прав человека, Треска с симпатией встретил русскую революцию, а в разных левых газетах и журналах начали появляться его статьи, в которых он с воодушевлением писал о происходящих в СССР колоссальных изменениях. Принимал он участие и в многочисленных кампаниях солидарности со страной Советов. А вот новость об установлении в Италии фашистского режима Треска воспринял болезненно. Из итальянских журналистов, проживавших в 20-е годы в США, он был, пожалуй, одной из наиболее талантливых фигур, вставших на путь идеологической борьбы с режимом Муссолини. В результате при участии агентов итальянских спецслужб и консула Италии в Нью-Йорке в 1923 году против Трески было возбуждено уголовное дело, а суд первой инстанции приговорил анархиста к году и шести месяцам тюремного заключения. Но и после тюрьмы Треска не прекратил участия в антифашистском движении. А в 1923 году произошла первая встреча Трески с молодым итальянским коммунистом Витторио Видали. Несмотря на принадлежность к разным течениям рабочего движения, они вскоре стали друзьями, и Треска не раз помогал Видали ценными советами. Поскольку Видали еще не раз будет упомянут на страницах этой книги, то о нем следует рассказать более подробно.