Юрий Фельштинский - ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ: Битва за Украину

Я с Марчуком встречался — я не могу сказать, сколько раз: где-то около десяти раз я встречался с ним. В разных местах. Ну, это то место, где он рисовал. Мы обменялись информацией, каким образом можно нам друг друга найти. Это были и пейджеры, и условные знаки, и мобильные телефоны. Он мне дал свой тайный мобильный телефон, который имел только для общения со мной. Это все было... в начале весны 1999 года… Я активнее начал работать и записывать Кучму. У нас была уверенность, что Кучма как президент отбывает уже последние свои месяцы, ну максимум — это октябрь-ноябрь 1999 года...

Встречались очень интересно. Был на то время у Марчука водитель Толя, по-моему. И я ждал в том месте, в котором мы договорились. В тот день приехал джип Марчука, но Марчука самого не было. Двери открылись, я увидел этого человека. Я сел, и мы поехали отрываться от хвоста. Мы назначали встречи очень поздно, где-то либо в двенадцать часов, либо в час ночи, либо в два часа ночи — когда было видно, что машин нет и хвоста нет. И так на склоне то место было — как спускаться с улицы Банковая к театру Леси Украинки. Фу, сорри, к театру Франко. Возле метро — или Институтская, или Банковая. Уже не помню, сверху идет. Я там ждал, джип остановился, я быстренько сел, и нас отвезли, джип отвез на встречу с Марчуком. Я ему всю эту информацию рассказал, он очень благодарил. Мы обменялись, что встретимся в следующий раз уже в другом месте — это было возле комиссии Верховной Рады Украины, там неподалеку от нашего управления. И время мы согласовали, чтобы это было где-то уже близко, ну, после второго часа ночи это было, точно...

Одна из таких информаций, что... была передана... когда я записывал, то это был, кажется, май месяц... Зашел к Кучме Рябец — это глава Центральной избирательной комиссии Михаил Рябец. Он докладывал Кучме, каким образом Рябец в лице Центральной избирательной комиссии не допустит Марчука к участию в президентской кампании. Я это все прослушал, я был шокирован, что они собираются Марчука снять с регистрации, вернее, не снять, а не допустить к регистрации как кандидата в президенты. Я связался с Марчуком, и мы срочно встретились. Я передал ему эту кассету.

Скажем так, на тот момент еще по своим каналам, через своих людей, на которых я выходил, через которых мы срочно с Марчуком связались в том месте, которое он нарисовал, и я ему передал кассету, рассказал схему. Марчук очень поблагодарил. И… говорит: все, будем в контакте. Мы обменялись — где мы будем встречаться в следующий раз. То есть, мы меняли места нашей встречи каждый раз... Например, сегодня мы встретились на Севастопольской площади, завтра встретились возле театра Леси Украинки…»

Меньше всего на свете Марчук думал о своем агенте Мельниченко. Больше всего — о себе и победе на президентских выборах. Получив от Мельниченко кассету, он позвонил Рябцу и сказал, что ему известно о планах Кучмы не допустить Марчука к выборам. Сам Мельниченко узнал об этом случайно, когда прослушал еще через день запись разговора Рябца с Кучмой в прослушиваемом кабинете:

«...Где-то ближе к обеду заходит к Кучме Волков Александр Михайлович, известный олигарх, и говорит: Леонид Данилович, у нас есть две новости. Одна из новостей — очень неприятная. Говорит: Марчуку известно все, о чем вы вчера тут с Рябцом договорились, как его снять с регистрации — он об этом все знает. Он сегодня позвонил Рябцу и слово в слово рассказал механизм, каким образом Центральная избирательная комиссия не допустит Марчука к участию в президентской кампании. ...Рябец позвонил по телефону мне и сказал, что так и так. И Рябец клянется, что он никому не говорил. ...А об этом вы говорили вчера, и только вы знали. ...Либо Рябец рассказал, либо вы, либо вас подслушивают. И Кучма сразу же набрал Деркача и дал ему команду срочно провести проверку».

Мельниченко спасла случайность:

«...Мне позвонил по телефону заместитель начальника отдела опе­ративно-технического Гаранин Александр Николаевич. И говорит: Коля, что у вас там за проверка? Я говорю: какая проверка?

— Ну, в кабинете Кучмы, какая проверка?

Я говорю: я ничего не знаю. Говорю: я сейчас уточню.

Я пошел к начальнику охраны президента Мовчану Борису Ивановичу. Я говорю: так и так, у меня информация такая...

Потом он пошел к Кучме. Кучма говорит: да. Через два часа у меня в кабинете проверка. Ну, мне начальник охраны говорит: да, Коля, через два часа проверка, там машины уже стоят, из СБУ приехали 15 человек, но ты все контролируешь, чтобы оно было под контролем, чтобы никто ничего. Я говорю: есть.

...То есть, мне было поручено, чтобы я контролировал все это. Я тогда поставил Мишу Сорока, есть такой у нас сотрудник из охраны президента. Как только Кучма вышел из помещения, из своего кабинета, я сразу зашел со своим сотрудником. Я говорю: да, вон там стой, смотри туда. Я моментально вытянул диктофон и спрятал его. Это все за такие считанные секунды...

Я взял эту запись, которой он... планировалось снять Марчука. Не допустить к участию в президентской кампании. Передал Марчуку. А на следующий день — эта команда. Для того чтобы сделать срочную проверку кабинета у Кучмы. И СБУ приехало, и я не понимал, каким это образом, как могло случиться, что Кучма прерывает свой рабочий день, выезжает, и сразу уже 15 офицеров СБУ с машинами, с аппаратурой — на проверку кабинета. Я этого не мог понять. И только благодаря тому…, я же говорю, мне жизнь спасло то, что чисто организационно я смог сделать так, чтобы я контролировал. И я находился утром, с 7-и часов, и до 11-и, до 12-и часов, до часа ночи — я каждый день был в Администрации президента и контролировал, чтобы никто не смог сделать подобное. И говорю, это мне спасло жизнь.

...Я потом Марчука вызвал и говорю: что же ты, говорю, падла, делаешь. То есть, он чисто подставил, просто взял и подставил. Для него, я вот так понял, в таком случае, человеческая жизнь ничего не стоит. Как так можно было? Можно было другими словами. Можно было немного позже. Можно было еще каким-то образом. Ну как так? Это для меня было, ну, не понятно. Он говорит: ну, так получилось. Тему замяли».

Первый тур президентских выборов был намечен на 31 декабря 1999 года. Однако до первого тура Кучму снять не удалось: Кучма намеревался в выборах участвовать. «Другие записи, которые я записывал в 1999 году, — вспоминал Мельниченко, — я периодически отдавал Марчуку... У Марчука была довольно серьезная информация, которая бы позволила Кучму снять как президента уже в 1999 году». Тем не менее Кучму «не сняли». Тогда стали обсуждать план «снятия» Кучмы после первого тура. Планировалось, в частности, установить «систему видео-наблюдения» в кабинете Кучмы и снимать все происходящее «на второй день после первого тура президентских выборов», чтобы записать разговоры, которые будут свидетельствовать о нарушении Кучмой предвыборной кампании первого тура. Эти записи должен был получить от Мельниченко Марчук и использовать их затем для отстранения Кучмы от участия в президентских выборах второго тура. Но за несколько дней до 31 декабря Марчук операцию отменил: «...У нас состоялась встреча с ним где-то за несколько дней до первого тура, — вспоминал Мельниченко. — Он говорит: нет, ничего не будем делать, ничего не нужно. Как мне потом стало известно из записей, Марчук встречался с Волковым. Волков Александр Михайлович — это человек, которого завербовало КГБ в свое время и держало на компромате. Эту информацию докладывал Деркач Кучме... И Марчук вел переговоры с Кучмой относительно первого тура президентских выборов, о том, чтобы Марчук занимал должность секретаря Совета национальной безопасности и обороны».