Леонид Млечин - Русская армия между Троцким и Сталиным

Начальник инженерной школы прапорщиков полковник Ананьев, назначенный ответственным за оборону Зимнего дворца, разработал план действий. Но план тут же начал рушиться. Артиллеристы Константиновского училища раздумали защищать Временное правительство, покинули дворец и увезли свои орудия. Удержать их не удалось. Собрались уходить казаки.

Поручик Синегуб, вскочив на ящик, стал убеждать станичников остаться. Командовавший ими подхорунжий ответил:

— Когда мы сюда шли, нам сказок наговорили, что здесь чуть ли не весь город с образами, да все военные училища и артиллерия, а на деле-то оказалось — жиды да бабы, да и правительство тоже наполовину из жидов. А русский-то народ там с Лениным остался. А вас тут даже Керенский, не к ночи будь помянут, оставил одних.

И эта отповедь, и эти смешки взбесили Синегуба, и он накинулся на подхорунжего:

— Кто мне говорил вот на этом самом месте, что у Ленина вся шайка из жидов, а теперь вы уже и здесь жидов видите! А вы, трусы подлые, женщин и детей оставляете, а сами бежите. Смотрите, вас за это Господь так накажет, что свету не рады будете…

Казаки молча уходили. Синегуб обратился к подхорунжему:

— Оставьте пулеметы, мы тут с голыми руками.

— Берите, — мрачно ответил подхорунжий, — они там, в углу, в мешках. Они нам ни к чему.

По Зимнему дворцу бродили труппы пьяных офицеров. Они уже ни во что ни верили и ничего не хотели делать.

Полковник Ананьев сказал Синегубу:

— Сейчас получен ультиматум с крейсера «Аврора», ставшего на Неве напротив дворца. Матросы требуют сдачи дворца, иначе откроют огонь из орудий. Правительство хочет отпустить всех желающих уйти. Само же остается здесь и от сдачи отказывается.

При наличии войск и решительности командиров оборону во дворце можно было держать довольно долго. Но не было ни того, ни другого. Большевики сначала взяли соседний главный штаб Петроградского военного округа, затем стали проникать внутрь дворца, агитируя юнкеров расходиться.

Поручика Синегуба отправили доложить об обстановке Временному правительству. Его выслушали министр иностранных дел Михаил Иванович Терещенко и министр торговли и промышленности Александр Иванович Коновалов, исполнявший обязанности главы правительства.

— Поблагодарите юнкеров от нашего имени! — пожимая поручику руку, сказал Коновалов. — И передайте нашу твердую веру в то, что они додержатся до утра.

— А утром подойдут войска, — вставил Терещенко.

Синегуб повернулся, чтобы уйти, и тут его окликнули:

— Господин офицер!

К нему подошел Петр Иоакимович Пальчинский, горный инженер, участвовавший в первой русской революции. Во Временном правительстве Пальчинский был товарищем (заместителем) министра торговли и промышленности.

— Сейчас звонили по телефону из городской думы, — сказал Пальчинский, — что общественные деятели, купечество и народ во главе с духовенством скоро должны подойти и освободить дворец от осады. Сообщите это коменданту для передачи на баррикады и оповещения всех защитников дворца. Это должно поднять дух.

Но уже ничто не могло поднять дух немногочисленных защитников Временного правительства. В Зимнем дворце царил хаос. Юнкера не знали, что делать, и бесцельно слонялись по коридорам. Офицеры не доверяли друг другу, потому что одни уже готовы были перейти на сторону большевиков, другие просто хотели убежать, чтобы не подвергать риску свою жизнь.

Пальчинский приказал Синегубу взять взвод и очистить от большевиков ту часть дворца, которая примыкает к Эрмитажу.

— А вы план Зимнего знаете? — спросил Пальчинский.

— Никак нет!

— А где комендант здания? Он где-то здесь был.

— Так точно, я тут, господин министр! — подлетел молоденький прапорщик в широчайших галифе.

— Пойдете вместе со взводом, — распорядился Пальчинский, — и укажите самый короткий путь, чтобы, поднявшись еще на этаж, зайти к ним с тыла.

— Виноват, господин министр, я буду совершенно бесполезен. Я не знаю ходов соединений помещений дворца. Я только недавно вступил в должность.

— Черт знает что! — вскипел Пальчинский. — Я сам пойду с вами.

Синегуб скомандовал:

— Смирно! На плечо! Ряды вздвой! Направо! Шагом марш!

— Сколько юнкеров? — спросил поручика Пальчинский.

— Двадцать семь человек.

— Достаточно. Эти негодяи очень трусливы. Важна внезапность, — проговорил Пальчинский.

Стремительная контратака удалась. Юнкера отобрали назад часть помещений и освободили своих арестованных сослуживцев. Но пока они вели бой, Зимний дворец капитулировал.

Полковник Ананьев извиняющимся тоном сказал Сине- губу:

— Саня, я вынужден был сдать дворец. Не кипятись. Беги скорее к Временному правительству и предупреди… Скажи: юнкерам обещана жизнь. Это все, что пока я выговорил. Для правительства я ничего не могу сделать. О нем отказываются говорить.

В пустынном коридоре на полу лежали винтовки, гранаты, матрацы. Всего несколько юнкеров продолжали охранять правительство. Но все было кончено. Дворец был в руках большевиков. Появилась, по описанию Синегуба, «маленькая фигурка с острым лицом в темной пиджачной паре с широкой полой, как у художников, старой шляпчонке на голове». Это был Владимир Антонов-Овсеенко.

Он резким голосом сдерживал толпу:

— Держите, товарищи, дисциплину.

Антонов-Овсеенко вместе с Пальчинским прошли в кабинет договариваться. Вскоре они вернулись.

Антонов-Овсеенко громким голосом произнес:

— Товарищи, капиталистическая власть, власть буржуазная у наших ног! Товарищи, у ног пролетариата! И теперь вы, товарищи пролетарии, обязаны проявить всю стойкость революционной дисциплины! Я требую полного спокойствия!

Пальчинский сообщил юнкерам решение правительства: сдаться без всяких условий, подчиняясь силе.

Некоторые юнкера не хотели сдавать оружие:

— Прикажите открыть огонь!

— Бесцельно и бессмысленно погибнете, — последовал ответ.

Синегуб бросил наган. Министры продолжали переговариваться. Один из них торопливо рылся в каких-то бумажках, затем, отвернувшись к стене, куда-то спрятал листок, после чего с облегчением сел.

Антонов-Овсеенко крикнул:

— Товарищи, выделите двадцать пять лучших, вооруженных товарищей для отвода сдавшихся нам слуг капитала в надлежащее место для производства допроса.

Синегубу и его юнкерам, оставив оружие, удалось преспокойно выйти из дворца. С изумлением поручик узнал, что офицеры штаба Петроградского военного округа и генерального штаба, узнав о начинающемся восстании, преспокойно отправились в заранее оборудованное убежище, где провели ночь, выпивая и закусывая. Утром там появился представитель Военно-революционного комитета большевиков, чтобы составить список офицеров, готовых сотрудничать с новой властью.