Юрий Борисов - Дипломатия Людовика XIV.

Да, фактически это был переворот. Все решения по крупным вопросам принимал сам король. Уже на упоминавшемся заседании Совета в марте 1661 года Людовик XIV заявил: «Я хочу, чтобы мне сообщали все, начиная от дипломатической переписки и кончая последней жалобой» 9. Этим словам придворные вначале не придали серьезного значения. И напрасно! Король не только читал документы, но и обсуждал их с группой способных сотрудников, которых в начале своего личного правления сплотил вокруг себя. Людовика, писал Сен-Симон, считали «великим, богатым, победителем, вершителем судеб Европы, все боялись его и преклонялись перед ним до тех пор, пока живы были его министры и полководцы, которые действительно заслужили это имя» 10.

А как изменилось положение после смерти Кольбера и государственного секретаря по военным делам Лувуа, ведущих военачальников Тюренна и Конде? Сен-Симон так отвечает на этот вопрос: «Извне его (Людовика XIV. — Ю. Б.) теснили раздраженные враги, которые глумились над его бессилием, видя, что ему нет спасения, и поносили его прошлую славу, — он остался без помощи, без министров, после того как стал назначать их по своему вкусу и прихоти, полагая в роковой своей гордыне, будто сам может создать их» 11.

Да, гордыня ослепляла французского монарха. Правда, в начале своего личного правления 22-летний Людовик был осмотрителен и осторожен. Он прислушивался к мнению своих ближайших советников.

Известный русский историк Н. И. Кареев писал, что «при Людовике XIV Франция была самым могущественным и влиятельным государством, и ея правительственная система сделалась во многих странах предметом подражания» 12. Каким же был механизм принятия политических решений при Людовике XIV?

Первостепенную роль играл Государственный совет. На нем обсуждались важнейшие проблемы внутренней и внешней политики, войны и мира. До смерти Мазарини Совет был многочисленным. В 1653 году, например, в него кроме Людовика и Анны Австрийской входили 23 человека: дядя короля, принцы крови, кардинал, видные аристократы, канцлер, два сюринтенданта финансов, государственные секретари, маршалы. Работали стоя, чтобы избежать споров «о месте».

В период личного правления Людовика состав Совета менялся, не превышая шести членов, но неизменно соблюдалось правило, сформулированное самим королем: «Никогда не допускать в Совет ни одно духовное лицо, и особенно кардиналов». Исключения не делалось ни для кого, даже для кардиналов Бонзи и Фарбен-Жансона, к которым король относился с уважением. Новыми членами Совета становились новые министры или члены королевской семьи, ранее не принимавшие участия в решении государственных вопросов (дофин, внуки короля герцоги Бургундский и Берри или такие близкие к монарху люди, как герцог Бовилье, маршал Вилеруа).

Созывались — особенно в первые годы самостоятельного правления Людовика XIV — и внеочередные заседания Совета в связи с особыми обстоятельствами: войнами с иностранными государствами, дипломатическими конфликтами. В этих случаях состав Совета расширялся. В заседаниях принимали участие Анна Австрийская, Мария Терезия, принцы крови, маршалы Тюренн и Конде, герцоги, маркизы. Но итоги обсуждения имели чисто консультативное значение. Последнее слово всегда оставалось за королем, принимавшим окончательное решение.

Людовик редко отсутствовал на заседаниях Совета. Если это и случалось, то причины непременно были уважительными: религиозные праздники, болезнь. При приступах ревматизма или подагры король проводил заседания, сидя или лежа в постели. Собирались в Версале или Трианоне, в Фонтенбло или в Сен-Жермен-ан-Ле, в Марли или в Медоне (у дофина). Везде кабинеты короля были смежными с залом заседаний Совета.

Утром в Версале после церемониала пробуждения и утренних аудиенций Людовик говорил: «На Совет». Придворные повторяли его слова. Все участники заседания направлялись в зал. Король занимал место у большого стола; по левую руку от него сидел дофин, по правую — государственный секретарь по иностранным делам, читавший документы и проекты писем, которые после утверждения направлялись за рубеж. Работали до 12—13 часов. Если дел было много, собирались и во второй половине дня. Записи велись только в 1661 году. Потом, к великому сожалению историков, от ведения протоколов отказались. Государственный совет регулярно собирался по средам, четвергам и воскресеньям.

Распорядок дня Людовик XIV установил раз и навсегда, до конца жизни. Даже в день смерти жены внука — герцогини Бургундской король провел заседание Совета, перенеся его на несколько часов.

Финансовый совет, созданный после ареста Фуке, 15 сентября 1661 года, играл большую роль в системе государственных учреждений. Он заседал в присутствии короля два раза в неделю. Совет определял бюджет государства, устанавливал размеры налогов и их распределение, утверждал финансовую отчетность. Этот орган, стоявший над генеральным контролером финансов, был призван бдительно следить за его деятельностью.

Совет депеш собирался раз в две недели. По мнению историка Пьера Гаксота, он представлял собой коллегиальное министерство внутренних дел. Государственные секретари выступали с сообщениями о положении дел в тех провинциях, за управление которыми они несли ответственность (кроме своих основных обязанностей). Заседания были формальными: все вопросы предварительно рассматривались королем.

Упомянем также Совет сторон, или Частный совет. Он объединял до 30 государственных советников, интендантов. Заседания вел канцлер. Рядом с ним всегда стояло пустое кресло короля. Совет сторон являлся высшей административной инстанцией, наподобие Государственного совета и кассационного суда в современной Франции.

По пятницам заседал Совет по вопросам совести, настоящее министерство культов. На его заседаниях присутствовал король, претендовавший на роль религиозного лидера Франции и Европы.

Вся система высших государственных учреждений действовала без сбоев, с точностью хорошо отрегулированного часового механизма. У пульта управления стоял король. Говорил он мало. Принятые решения проводил в жизнь твердо. К плохим советам относился некритически. И если принимал их, то свою точку зрения пересматривал мучительно. Высказывать мнение по крупным проблемам не торопился. Сам писать не любил, предпочитая перо чиновников.

Однако у министров был свой надежный и испытанный способ сохранения власти: они топили монарха в бумажном море, из которого выплыть собственными силами ему не удавалось. В итоге статистика генерального контролера финансов показывала, например, что в среднем из 30 его предложений только одно отклонялось королем. Людовик подписывал и все расходные документы. На бумагах, оформлявших затраты на так называемые «секретные дела», всегда стояла резолюция короля: «Использование означенной суммы мне известно». На счетах до 300 ливров Людовик писал: «Одобрено» — и ставил свою подпись. Небольшие расходы требовали пометки: «Оплатить». Докладывал генеральный контролер королю стоя, формулируя при этом свое мнение. И в этой же позе записывал высочайшее решение.