Михаил Пинчук - Советские партизаны

Как следовало поступить советским партизанам? Осуществить концентрацию сил в труднодоступных районах, что и было сделано. Но вот дальше требовалось этими силами занимать (или стараться занимать) важные в экономическом и стратегическом отношении районы. В борьбе за эти районы можно было применять и транспортную блокаду, и уничтожение железнодорожных магистралей — для того, чтобы пресечь перевозки в район (из района).

Если же партизанские формирования не могут вести такую войну с противником, тогда выход один — ждать и накапливать силы (как поступили французы). Локальные операции должны преследовать локальные же цели, а не распылять драгоценные силы и средства. И только в нужный момент — выступить всей своей массой.

Коммунисты вместо этого призвали народ (в смысле — засевший в лесах и деревнях «актив») к мелкому вредительству, на которое противник отвечал репрессиями против населения, а то и карательными операциями.

Последние, будучи поначалу незначительными, впоследствии приобрели такие масштабы, что привели к ликвидации партизанского движения в тех регионах, где они проводились. И к тому моменту, когда советским войскам потребовался вспомогательный удар партизан в спину врагу, этот удар не последовал — часть партизанских соединений была уничтожена, часть заблокирована, часть ушла в глубь оккупированной территории либо на территорию, контролируемую советскими войсками.

Словом, все происходило типично по-советски: множество шума, много жертв, но очень мало пользы.

Почему не были полностью уничтожены партизанские формирования в Беларуси, в Брянской, Орловской и Ленинградской областях?

Немецкое тыловое командование совершило принципиальную ошибку, ограничившись пассивной обороной узловых населенных пунктов и важнейших магистралей. Между тем антипартизанская война предполагает сочетание обороны населенных пунктов и коммуникаций силами гарнизонов с действиями крупных маневренных отрядов. Но опорные пункты немцы создали, а для создания таких отрядов людей у них уже не было. Мелкие же операции силами рот или батальонов эффекта не давали — разгром партизан в конкретной деревне (поселке) или конкретном лесу ничего не давал в оперативном смысле, поскольку эту деревню (поселок, лес) требовалось взять под контроль, а людей для этого не хватало. Как только немцы уходили, туда вновь возвращались партизаны.

Но соответствует ли действительности тезис многих российских историков о том, что у немецкого командования вообще не было наличных сил для борьбы с партизанами? (Подразумевается при этом, что партизаны «загнали немцев в угол и схватили за горло»).

Как показали события в районе Дорогобужа, для полного разгрома партизан в масштабе области требовалась группировка численностью от 30 до 50 тысяч человек. Если бы немцы повсюду имели возможность выставлять против «мстителей» такие силы, история советского партизанского движения сложилась бы совершенно иначе — ее просто не было бы.

Для гарантированного разгрома партизан в каждом конкретном регионе оккупированной части СССР немцам достаточно было создать одну такую группировку, а потом перебрасывать ее из одной области в другую. Например, на разгром партизан в районе Дорогобужа ушла, по сути, одна неделя (с 24 по 30 мая 1942 года), на «зачистку» — еще две.

За год можно было полностью ликвидировать все советское «лесное сопротивление» — это ведь не Польша, где оккупантов ненавидело 95 % населения. Забитые и деморализованные советские «граждане» приняли бы фюрера точно так же, как они приняли Сталина.

Так почему подобная группировка не была создана? Негде было взять войска? Вовсе нет. В одной только Норвегии, где партизан к концу войны насчитывалось около 40 тысяч, находилась немецкая группировка в 200 тысяч штыков, а к концу войны даже 300 тысяч. Набрать в странах Европы 50 тысяч бойцов для формирования специального антипартизанского соединения можно было без особого труда. Хватило бы добровольцев-антикоммунистов из Франции и Бельгии, Нидерландов и Норвегии, Испании, Словакии и ряда других стран.

Отчего же это не было сделано?

Во-первых , отсутствовало ясное понимание сути проблемы. Соответственно, немцы вплоть до конца оккупации ни на одном из театров военных действий так и не создали единое специализированное командование, которое занималось бы исключительно борьбой с партизанами. А если бы они додумались до этой, в общем, не хитрой идеи, то сформировали бы для каждого ТВД и специальные антипартизанские группы войск (от 20 до 50 тысяч человек), вместо того, чтобы каждый раз «стаскивать» в кучу разношерстные военные и вспомогательные подразделения.

Во-вторых , советские партизаны, как уже сказано, вредили Вермахту в гораздо меньшем объеме, чем утверждала советская пропаганда (и как продолжает расписывать нынешняя пропаганда российская).

Высшее руководство Рейха на кого только ни возлагало борьбу с «народными мстителями»:

— на тыловые командования групп армий (но у тех едва хватало охранных войск для прикрытия коммуникаций, чрезвычайно растянутых в условиях СССР);

— на полевые комендатуры (у которых нужных сил не было в принципе);

— на гражданскую администрацию новых областей (которая не имела в своем распоряжении ни специальных, ни армейских частей; а к созданию специальных полицейских формирований из местного населения немцы приступили слишком поздно);

— на рейхсфюрера СС (однако дивизии войск СС находились на фронтах, тогда как отдельные части направлений и рейхскомиссариатов не составляли единого целого).

Об этом серьезнейшем просчете военно-политического руководства нацистской Германии никто из историков не сказал ни слова. Потому и действовали против партизан сначала разношерстные подразделения, откуда только ни набранные и кому только ни подчинявшиеся, а позже армейские части, быстро возвращавшиеся на передовую, вне зависимости от стадии завершенности операции против партизан.

Немецкие солдаты конвоируют плененных партизан

Если бы власти Третьего рейха разделили созданные ими Рейхскомиссариаты на более мелкие административные единицы и в каждой из них создали самостоятельные, хорошо вооруженные отряды самообороны из местных жителей, партизанам пришлось бы туго. Однако эта разумная мысль так и не возникла в «арийских» мозгах имперских администраторов. Вот почему тыловые службы группы армий «Центр» сделали ставку на оборону — создали сеть опорных пунктов, прикрывавших важнейшие магистральные пути и линии снабжения.