Михаил Пинчук - Советские партизаны

На второй день Коляд, 8 января /1943 г. — М. П./, партизаны подъехали к дому, где жил дядька Михалка: «Иди-ка сюда, садись». Завезли под деревню Бересневку, в ельничек: «Слазь!» Дядька Михалка перекрестился, встал. Знал уже, что последняя дорога. Вдруг — летит возок. Подъезжает человек из Домжериц, Вашкевич Иван, друг Манковича (С. С. Манкович, секретарь Бегомльского райкома партии, считающийся создателем крупнейшей в районе партизанской бригады «Железняк», сперва ее командир, позже — комиссар, Герой Советского Союза — Авт.). Этот Иван сильно ненавидел дядьку Михалку. Как наших арестовали, он, Вашкевич, забрал себе дом Владимира, младшего брата дядьки Михалки.

И вот дядька Михалка потопал по снегу, шапка такая старенькая, валенки старенькие — ну где ж ему, знаете, было после лагеря новые справить… А Иван Вашкевич взял у одного из партизан винтовку и сам ему в спину выстрелил. Такая была ненависть.

…Сын дядьки Михалки, Виктор, поехал в Бересневку на Коляды в гости. Партизаны — за ним. И повезли в то самое место, чтобы расстрелять.

Около леса их догнала сестра Виктора, Ксения, которая ехала следом. А из соседней деревни уже летела полная ужаса Надежда Глазко. По дороге ехали и другие люди из Бересневки — за сеном. Подняли крик: «А что вы делаете! Немцы убивали, а теперь вы убиваете!» …Тогда партизаны посадили Виктора в сани и привезли в штаб Манковича. Он на них: «Почему не расстреляли?» А Виктор с Манковичем — земляки, вместе служили в армии в 1922 году, кровати вместе стояли. Через двери было слышно, как Манкович говорил Виктору: «Я ошибался в тебе. Почему ты живешь со шпионом?» «Это же мой отец, какой же он шпион?» — спросил Виктор. Грохнул выстрел.

А жене Виктора Насте уже сказали, что Виктора забрали… Вломилась туда, упала на мужа: «Ай, мой родненький!!». А Манкович подошел — и ей в голову выстрелил. Потом сказал: везите в Березино (это родина Манковича, в 20 километрах от Бегомля) и повесьте там на дереве.

Привезли. Собрались люди: «Кого же будут казнить, что такое?» Их тела выбросили из возка, один партизан, проходимец этакий, начал веревку вешать на березе. А люди как закричали! Они увидели, что это Виктор. Знакомые, даже родственники были. Так партизаны трупы снова в возок за руки-ноги швырнули и куда-то увезли. Где их косточки, никто не знает.

В тот день расстреляли более 60 человек. Спецгруппы выезжали в деревни и истребляли людей семьями. Не щадили даже младенцев и детей. А потом пять дней не разрешали забирать тела для погребения»…

Константин Гайдук

г. п. Бегомль Витебской области

(«Наша Ніва», 12 мая 2010, с. 8–9)

Вряд ли Манкович действовал по собственному почину — личных счетов с пострадавшим семейством у него, в отличие от Вашкевича, не было. Судя по всему, он получил указание «ликвидировать» в своем районе всех «нежелательных», в категорию коих попал и «явный враг народа» — дядька Михалка, и «вероятный враг» — его сын Виктор, а также «пособник» в лице жены Виктора (за время войны партизаны убили практически всех родственников К. Гайдука).

Что же касается хладнокровия, с которым будущий Герой Советского Союза застрелил своего бывшего сослуживца и его жену, то не стоит забывать, что партизанский комиссар — всего лишь бездушный винтик бездушной машины. Он был готов к выполнению ЛЮБЫХ приказов «сверху», ибо только таким способом мог сам забраться на этот «верх» по номенклатурной лестнице. У советских «партийцев» верность партии всегда тесно переплеталась с собственным шкурным интересом (почти все они были выходцами из низов, вспомним рассуждения И. Л. Солоневича об «активе»), различать эти две ипостаси (где верность партии, где — собственный интерес) практически невозможно.

В заключение — несколько слов о жизненном пути этого «активиста», палача своего народа.

Степан Манкович (1903–1978) был родом из местечка Березино Борисовского района Минской области. Получил начальное образование. С 1929 года занимал ряд руководящих должностей в Бегомльском районе (т. е. этот малограмотный «кадр» принадлежал к номенклатуре районного уровня). В 1939 году стал секретарем Бегомльского райкома КПБ. В 1941 году эвакуироваться не смог, где-то скрывался. В марте 1942 года подался в партизаны. Уже в апреле его назначили комиссаром отряда «Железняк», а с августа — еще и секретарем подпольного райкома партии. В 1944 году получил звание Героя Советского Союза за «организацию и руководство патриотического подполья и партизанского движения на территории Минской области». В 1944–1946 гг. «ценный кадр» обучался в Высшей партийной школе в Москве. Далее едва ли не до конца жизни находился на советской и партийной работе. В честь Манковича названа улица в Бегомле и школа в поселке Березино.

Отряд Израиля Лапидуса из бригады Сергея Иванова 14 апреля 1943 года атаковал деревню Дражно (в Стародорожском районе). Это было уже второе нападение на деревню, первое состоялось в январе. Разгромить крестьянский отряд самообороны партизаны тогда не смогли.

Не удалось партизанам покончить с этим отрядом и в апреле. Но в этот раз они сожгли околицу деревни — Застенок (37 домов), убив при этом 25 жителей (10 мужчин, 15 женщин и детей), которых в отчете назвали «полицаями», увеличив число убитых «предателей» до 234 (более чем в девять раз).

Горит беларуская деревня

Через 60 лет после трагедии минский литератор Виктор Хурсик издал за свой счет малым тиражом (150 экземпляров) небольшую книгу «Кровь и пепел Дражно». Однако, несмотря на сенсационное содержание, она осталась тогда почти незамеченной. Только минский журнал «Абажур» в № 5 за 2008 год напечатал интервью с Хурсиком, посвященное этой истории. Вот отрывки из указанного интервью:

«Нелицеприятную историю», в которой партизаны предстают преступниками, Виктор Хурсик не считает журналистской сенсацией.

— Да разве об этих фактах знаю только я?! В любой деревне вам расскажут шепотом, как партизаны грабили, расстреливали за одежду, еду или просто так, как кутили и насиловали. Многие факты зафиксированы работниками особых отделов партизанских отрядов и бригад, хранятся в архивах. Моя роль в этой истории — транслятор. Я просто озвучил факты, которые достаточно хорошо известны. Единственное, что выглядит сенсационно в нынешних условиях в Беларуси, — вопреки официальной точке зрения на партизанское движение, вдруг появился иной взгляд. (…).

В Беларуси, говорит Виктор, все еще делят жертв войны на «правильных» и «неправильных».

— Пожалуй, все народы Европы, кроме белорусов, прошли путь национального примирения после Второй мировой войны. В странах, переживших ту войну, нет деления комбатантов — людей, которые держали в руках оружие, — на своих и чужих. Это мы видим на примере России, Украины, не говоря уже о Прибалтике и Западной Европе.