Константин Колонтаев - Севастополь и Крым в 1941 – 1944 годах: Битва Спецслужб

Стало светло, и на каждом шагу каждое окно извергало смерть. Враг в выгодном положении, в укрытии, а мы как на ладони. Несмотря на большие потери, даже раненым не могли помочь, чтобы не попасть врагу в лапы сами себя подрывали, своими же гранатами. Моя задача была прикрывать товарищей, но я тоже был засечен, пришлось вести дуэль. Когда у меня убило еще второго номера, из замешательства мною чуть не стоило мне жизни. Какая-то доля секунды и лишь неточность стрельбы врага — отделался осколками ракушечника в глаза». (А. Лаврухин — пулеметчик спецотряда Особого отдела ЧФ)

«Я, потом три года воевал на фронте. Больше такого боя, как здесь в Евпатории, в десанте я не видел» (краснофлотец А. Корниенко из спецотряда Особого отдела ЧФ).

Начальство СД и их помощники Босс-Жуковская, Салмин, Девкин, Никитин и другие сумели скрыться. Среди них выделялась бывший диспетчер автобазы и аэропорта, торговый экспедитор Жуковская. С приходом немцев она оказалась фольксдойче (русской немкой) Евой Босс-Жуковской. Своим садистским обращением с арестованными и военнопленными она наводила ужас на евпаторийцев. Ей удалось спрятаться в городе.

Сломав замки дверей тюремного подвала, десантники открыли камеры и выпустили тех, кого фашисты не успели уничтожить. Измученные, истерзанные, поддерживая друг друга, бывшие узники убегали под прикрытием огня освободителей…

Город весь содрогался от артиллерийской стрельбы, взрывов бомб, снарядов и мин. Всполохи пламени и пулеметно-автоматная стрельба свидетельствовали, что бой переместился в район вокзала, что десантники действуют успешно. На помощь им спешили жители города — мужчины, женщины, подростки. Раненым прямо на улицах помогали местные врачи и медсестры.

Жестокий бой велся на уничтожение. Была команда «Пленных не брать». Фашисты вели огонь из окон домов, выставив перед собой женщин. На Интернациональной стреляли и бросали гранаты из-за спин местных жителей, которых гнали перед собой навстречу нашей танкетке.

Раненые десантники были обречены. Тяжелораненые в живот, голову, ноги испытывали неимоверные страдания, а шесть медбратьев из числа матросов могли оказать только первую помощь и доставку на три развернутых медпункта. В городской больнице сначала десантники в запале боя и ненависти убивали раненых фашистов, потом немцы расправились с беспомощными ранеными матросами.

К 11 часам 5 января 1942, десант выполнил поставленную задачу — плацдарм для наступления на Симферополь был завоеван. Сообщение об этом по радио передано в Севастополь. Захвачен морской порт. Бои шли на железнодорожном вокзале, товарной станции, перехвачены и заминированы дороги на Симферополь, Ак-Мечеть и Фрайдорф.

По городу идут очаговые бои. Не удается взять здание театра. Недостаточно силу истекающего кровью батальона. Кончаются боеприпасы. Пора вводить в бой второй эшелон — полк морской пехоты во главе с командиром полка майором Тараном. Его ждут с утра. Но где он? Что там думают в Севастополе, в штабе флота?

Тем временем из-под Севастополя на помощь фашистам уже прибыли 22-й разведывательный и 70-й саперный батальоны, несколько артиллерийских батарей. А следовавший на Феодосию 105-й гренадерский полк 72-й дивизии от Симферополя также повернул на Евпаторию и вступил в бой. Да и скопившиеся в новом городе полторы тысячи фашистов были оттеснены, но не разгромлены. Соотношение сил стало пятикратным в пользу немцев. Взлетавшие с Сакского аэродрома бомбардировщики Ю-87 днем непрерывно наносили удары по кораблям десанта.

«Понеся большие потери, командование решило отойти к пристаням и занять там оборону для удержания плацдарма для будущего подкрепления. День на исходе, но солнышко еще светит, враг подтянул подкрепления, танки, самоходки, самолеты, но они нам не так были страшны, когда все перемешалось в городе, и непонятно где свои где чужие. Но, когда мы заняли оборону, врагу стало известно, где мы, танки прямой наводкой били, самолеты бросают бомбы, а у нас кроме автоматов и ручных гранат ничего нет, и те на исходе. Весь боезапас, оставшийся на пристани, был уничтожен», — вспоминал Алексей Лаврухин.

Прибывших в штаб Галушкина и Полонского Бузинов на трофейных грузовиках направляет одного — в сторону Товарного вокзала с группой бойцов разведотряда, саперов и связистов, а другого — на оборонительный рубеж в Ленинском парке возле театра. Уже вечером в ходе боя поступил приказ — отступать к набережной. Исчерпали свои возможности и чекисты. Галушкин дал команду отходить.

Ожесточенные бой разгорелся на перекрестке улиц Революции и Приморской. Отступать было некуда. До берега двести метров. Моряки стояли насмерть.

Начальник оперативно-чекисткой группы полковник Шустерман в единственной оставшейся у штаба танкетке двинулся на помощь, но прошитый пулеметной очередью, выпал на мостовую.

Отступая по улице Революции, особист капитан Цигельман с трудом отбивался от наседавших на него фашистов. Перебегая от укрытия к укрытию, он поливал врагов огнем из автомата, пока не кончились патроны. На ступенях родного дома № 53, окна которого выходили на Дачную улицу, к морю, к пристани, он и погиб на глазах своих соседей.

К штабу возле гостиницы «Крым» пробилось 120 десантников.

Все более сказывалось многократное превосходство противника в численности. Не осталось ни одной пушки и танкетки. Единственная возможность вырваться из окружения — пробиться по улице Красноармейской на Слободку, а оттуда — в степь, в Богайские каменоломни. Комбат Бузинов принял решение на прорыв. Рядом с ним шли Палей и Галушкин.

На углу Красноармейской и Караимской — немецкий грузовик с двумя крупнокалиберными пулеметами. Его уничтожили гранатами. При этом пал смертью храбрых комиссар Моисей Григорьевич Палей. В оставшемся за его спиной доме 14, где лежали раненые десантники, фашисты учинили кровавую расправу. По рассказу случайно выжившего свидетеля, при расстреле ни один матрос не отвернул лица.

Группа чекистов пробивалась через освещенную ракетами и пожарами Фонтанку. Спустя годы в честь одного из них ее назовут улицей Чекиста Александра Галушкина.

Под развесистой ивой возле водоразборной колонки, что на углу улиц Интернациональной и Больничной, попали под огонь пулемета вражеской танкетки. Она плотно перекрывала развилку дорог и миновать ее не было никакой возможности. На ее уничтожение двинулись шесть добровольцев: чекисты Полонский, Березкин и четверо моряков-десантников. Обойдя с тыла, огнем автоматов и гранатами они заставили ее замолчать. Все шестеро пали смертью храбрых. Имена четверых из них остались неизвестными.

Прокладывая путь огнем и гранатами, потеряв половину состава, десантники достигли Интернациональной улицы и укрылись в помещении городского пищевого комбината. Теперь их оставалось шестьдесят.