Артемий Троицкий - Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...

Это было время очень глупых решений. Однако разрушительный эффект их был невелик: требования культур-бюрократов и их советчиков оказались настолько абсурдными, что не было никакой возможности контролировать их исполнение. Таким образом, профессиональные рок-группы разными способами, но всегда успешно обходили постановление о "восьмидесяти процентах". В дискотеках вовсю крутились "нерекомендованные" пленки — хотя иногда наведывались ревизии и случались скандалы. Я продолжал печататься в Москве под фамилиями своих подруг, а в Прибалтике, куда ветры из столицы не всегда доходят, как ни в чем не бывало выступал по телевидению. Гребенщиков, Майк и прочие "запрещенные" ленинградцы увлеченно записывали новые альбомы в студии Андрея Тропилло… В целом это был активный и плодотворный период, что подтверждает известный тезис о том, что лучший рок часто рождается "под давлением".

Московская сцена до 1983 года была скучной и пустынной. Посредственные группы, да и тех немного. Группа "Воскресенье" была оперативно задержана во время левого концерта в Подмосковье, после чего ее главный автор, Леша Романов, один из скромнейших и интеллигентнейших людей в столичной рок-компании, был осужден и посажен как злостный махинатор в особо крупных размерах! Большой несбывшейся надеждой остался Сергей Рыженко, скрипач и певец из "Последнего шанса". Он начал писать превосходные песни, которые коллеги по ансамблю сочли слишком "грубыми", и собрал собственную "электрическую" группу "Футбол". Рыженко — резкий, артистичный вокалист и мастер "сюжетных" песен. Он сочинил новую, довольно сексуальную версию истории о Красной Шапочке и Сером Волке, трогательную песню о маленькой девочке, посланной в большой гастроном за водкой, историю о том, как парень вышел в теплый день попить пива, но встретил столько друзей, что так и не вернулся домой, и т. д. Будучи хорошим стилизатором, он, в отличие от других наших авторов "новой волны", редко писал о собственных переживаниях и предпочитал разные маски:

Сергей Рыженко

Здесь он поет от имени рабочего, хотя сам никогда не жил такой жизнью. У меня это не вызвало особого доверия: все наши интеллигентные рокеры, даже большие пьяницы и драчуны, знали жизнь рабочего класса более чем поверхностно. Главным достоинством песен Рыженко была их живость и… как бы эго сказать? — близость к народу… Это именно не "фолк-рок", а электрические народные песни, простые, напевные и бесшабашные. К сожалению, за год существования группа дала всего два или три концерта, после чего распалась и Рыженко взялся играть на скрипке в "Машине времени". (Там его песни тоже не захотели играть, и он ушел спустя два года.)

Первой настоящей группой нового поколения московского рока стал "Центр". Сначала я услышал их катушку, записанную весной 1982 года. Настоящий "гаражный" рок: свингующий электроорган с дешевым звуком, беспорядочная гитара и очень натуральные "грязные" голоса. Песни назывались

Василий Шумов

"Центр"

"Мелодии летают в облаках", "Звезды всегда хороши, особенно ночью", "Танго любви", "Странные леди". Интересны были три обстоятельства. Во-первых, это было очень весело. Во-вторых, масса прекрасных, просто классических рок-риффов, которыми могли бы гордиться ранние "Кинкс" или "Студжес". В-третьих, удивительный лексикон и образность: это не были ни "улично-алкогольные" атрибуты ленинградского розлива, ни возвышенный символизм школы Макаревича с ее "свечами", "кораблями" и "замками". Что-то другое: смесь самой наивной сказочной романтики (остров Таити, принцессы и ведьмы) и самой конкретной бытовой прозы (аэробус, радиоактивность, теннисные туфли). Скажем, описание космического путешествия с любимой девушкой заканчивается так:

Можно быть уверенным, что ни одна другая рок-группа никогда не использовала в текстах слово "очерк". При всей мечтательности песни не были глупыми или избегающими реальности:

Там был и один из самых трогательных гимнов року:

Так 80-е годы пришли в Москву. Вскоре я увидел "Центр" живьем, в уютном черном подвале, где играл спектакли лучший московский любительский театр — "Студия на Юго-Западе". Им было по двадцать лет, они были одеты в аккуратные костюмы, их лидера, бас-гитариста и автора песен, звали Василий Шумов — идеальная фамилия для рокера. Они были невозмутимы. Дружелюбны, но загадочны.

Летом я привез их на незабываемый фестиваль в Выборг: первое турне московской группы второго поколения прошло триумфально. "Центр" играл мощно и сосредоточенно и не оставил шансов расслабленным ленинградцам. Спустя несколько месяцев, в ноябре 1983 года, я решился устроить им "генеральный показ": престижный зал на 1200 мест, с трудом арендованная аппаратура "Динакорд" и множество важных гостей — пресса, ТВ, композиторы, рок-звезды. Мне хотелось доказать им всем, что есть жизнь и после "Машины времени", есть талантливая молодежь и реальная "новая волна". Я приехал во Дворец культуры за сорок минут до концерта и в комнате артистов застал роскошную картину: множество пустых бутылок из-под водки и четыре невменяемых существа. Только пятый, молодой ритм-гитарист Андрей, сын известного композитора Альфреда Шнитке, обнаруживал признаки жизни — он предложил мне допить бутылку. Оказывается, сегодня был день рождения ударника. Нужно было или отменять выступление, или надеяться на чудо. Я с трудом растолкал музыкантов и попросил их подготовиться к выходу на сцену… Концерт был уникальный: они пели мимо микрофонов, не попадали по клавишам и струнам, хотя, к счастью, никто не упал. Катастрофа, конечно. Мало кто понял, что они совершенно пьяны, но все удостоверились, что они очень плохи… Эта история показывает, почему "Центр", при своих редких достоинствах, никогда не был особенно популярен: они всегда были искренне равнодушны к успеху.