Евгений Дриг - Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной Армии в 1940-1941 годах

Считается, что генерал Болдин оказался в окружении и был отрезан от войск своей группы. Это не совсем так. В своих мемуарах генерал пишет, что до 26 июня 1941 года он находился в боевых порядках, непосредственно контактируя с командиром 6-го кавалерийского корпуса.

Потеряв управление войсками, генералы решили отходить разными маршрутами. Болдин пошел на восток, взяв с собой всего несколько офицеров. По пути они встретили также выходившую на восток группу командира 8-й противотанковой бригады полковника И. С. Стрельбицкого. Эта объединенная группа позже получила название «группа Болдина», имя полковника Стрельбицкого обычно не упоминалось [72] Он был репрессирован в 30-х гг. .

Ветераны Западного фронта называют дорогу Волковыск — Слоним «дорогой смерти». В конце июня 1941 года район этого шоссе был завален брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками. В некоторых местах скопление техники было столь велико, что прямое и объездное движение на транспорте было невозможно. Но самое главное — на этой дороге полегла огромная масса солдат и офицеров, пытавшихся пробить кольцо окружения. Здесь завершил свой боевой путь 6-й механизированный корпус.

29 июня в 11 часов отряд генерал-майора Борзилова (3 танка, отряд пехоты и конницы) подошел в леса восточнее Слонима, где вел бой 29 и 30 июня. А 30 июня в 22 часа двинулся с отрядом в леса и далее в пинские болота по маршруту Булька, Величковичи, Постолы, станция Старушка, Гомель, Вязьма.

Командование фронтом продолжало пребывать в неведении относительно реального положения дел. Так, если корпус и появлялся в оперативных сводках, то только за 24–25 июня. Штаб фронта до 29 июня предоставлял оперативные сводки в Генеральный штаб, где всего лишь уточнялись некоторые подробности действий 6-го мехкорпуса 24 и 25 июня. После 25 июня связь с корпусом и его соединениями была утрачена окончательно. Но даже не принимая во внимание этот факт, командующий фронтом продолжал отдавать приказ за приказом на использование 6-го корпуса.

27 июня Павлов издает распоряжение командующему войсками 10-й армии:

«… Командиру 6-го МК. 6-му МК, пополнившись боеприпасами и горючим, форсированным маршем к исходу 28 июня 1941 года в полном составе сосредоточиться в районе Пуховичи, имея задачей через Осиповичи атаковать на Бобруйск и уничтожить бобруйск-слуцкую группировку противника. После этого сосредоточиться в районе Бобруйск и в Червень ».

Генерал И. В. Болдин написал в своих воспоминаниях:

« Много лет спустя, уже после войны, мне стало известно, что Павлов давал этой несуществующей ударной группе одно боевое распоряжение за другим, совершенно не интересуясь, доходят ли они до меня, не подумав о том, реальны ли они в той обстановке, какая сложилась на Западном фронте… Ни одного из этих распоряжений я не получил, и остались они в военных архивах как тяжкое напоминание о трагедии первых дней воины… »

О последних днях корпуса никаких документальных свидетельств не сохранилось, и мы можем судить о них лишь по воспоминаниям немногих выживших очевидцев — участников боев, местных жителей. Серьезную работу по восстановлению боевого пути 6-го механизированного корпуса вот уже много лет ведет белорусский поисковик Александр Дударенок. Он любезно поделился с нами своими материалами о трагической судьбе корпуса и его командира генерала Хацкилевича.

« Немецкий десант в Зельве не дал возможности отступающим частям пройти к Слониму по прямой, по шоссе Зельва — Слоним. Поскольку у 6-го мехкорпуса к этому времени еще были на ходу танки, перед командованием стояла задача вывести их из окружения. Но так как на пути отступления с севера на юг протекает река Зельвяика, у которой берега на то время были сильно заболочены, то надо было искать мосты способные выдержать танки и не захваченные еще немецким десантом. Такие переправы были южнее Зельвы в д. Ростевичи (примерно 6 км южнее Зельвы) и в д. Кошели (примерно 10 км южнее Зельвы). Полагаю, что основной была переправа в д. Кошели. Обе эти переправы сходились в одну примерно в 15 км юго-восточнее Зельвы на берегу Бездонного озера у д. Клепачи.

Как говорят местные жители, наши отступающие части появились здесь 27–29 июня. К этому времени в деревнях Клепачи и Озерница были высажены крупные немецкие десанты. Как говорят местные, самолеты садились прямо на поле и из них выгружались «танкетки», артиллерия, пехота [73] Судя по описанию, это было просто снабжение передовых частей с помощью авиации и планеров. ( Прим. ред. ) . Немцы устроили в деревне засаду, поставили регулировщиков в советской форме. От моста и брода у Кошелей колонны штаба корпуса, его медсанбата, других тыловых частей направлялись к Клепачам, чтобы дальше — через Озерницу — выйти к Слониму.

Появилась разведка: бронемашина и бойцы на трех мотоциклах с колясками. Стоявшие на въезде в деревню «регулировщики» направили их по мосту через Ивановку к «штабу» [74] Немцы создали ложный штаб части Красной Армии. . Один мотоцикл помчался назад. Потом у поворота появился танк Т-34 с по-походному открытыми люками. Десантник, скрывавшийся в придорожной яме, вскочил и забросил гранату в башенный люк. Из уткнувшейся в бугор и заглохшей «тридцатьчетверки» вылетели и посыпались какие-то бумаги и денежные купюры: видимо, в ней везли документы и корпусную казну. Экипаж погиб. Но машина не взорвалась: не было снарядов и патронов. Это произошло на глазах Петра Ракевича, Николая Апановича, Ивана Ракевича, многих других сельчан, согнанных немцами к погосту. И следом за взрывом гранаты взлетела сигнальная ракета — немцы ударили по колонне из орудий, минометов, пулеметов.

Когда наши попытались прорваться через Клепачи, их встретили огнем пехота и противотанковые пушки, которые заняли господствующую высоту у церкви…

Из «тридцатьчетверки», которую остановил гранатометчик, местные жители достали и похоронили тела четырех человек. Один их погибших, как установили по найдениым при нем документам, и был генерал-майор Михаил Георгиевич Хацкилевич. Его документы Петр Ракевич спрятал на чердаке школы.

В 1946 году останки Хацкилевича и офицеров, которые так и остались неизвестными, были захоронены в братскую могилу д. Клепачи. В этом же бою у д. Клепачи был тяжело ранен в бедро начальник артиллерии мехкорпуса генерал-майор Митрофанов. Ему удалось выйти из боя и он добрался до родника примерно в 100 метрах южнее Клепачи. Но, видимо, рана была серьезная, и утром местные жители обнаружили у родника его труп. Там же, у родника, его и похоронили, но перед этим обмародерили. Когда в 1951 году его остатки переносили в братскую могилу, то на нем ничего не было, кроме генеральской шинели. Как говорили местные, приехал представитель военкомата, снял с шинели генеральские петлицы и уехал. И никто до 1993 года не знал имени этого генерала и на памятнике не было его фамилии. Только в 1996 году фамилию Митрофанова занесли на памятник братской могилы в д. Драпово, куда мы захоронили в 1994 году останки 32 наших солдат, найденных на краю д. Клепачи. Среди найденных остатков было много танкистов. Вместе с останками мы нашли танковый пулемет Дегтярева и танковые часы. Но так как во время боя в Клепачах немцам удалось подбить 3 — 4 танка (так говорят местные), а погибших танкистов хоронили рядом с танками, не снося в найденную нами братскую могилу, то можно предположить, что танкисты, оставшиеся без машин, шли в атаку вместе с пехотой, предварительно сняв с разбитых танков пулеметы.